Вчера, 3 марта в Концертном зале Новосибирской специальной музыкальной школы состоялся концерт симфонического оркестра учащихся НСМШ под руководством Э. А. Нагиева.

Выступление симфонического оркестра учащихся НСМШ — или, как называют его сами оркестранты, «симфа», — всегда большое событие, вызывающее ажиотаж всей школы. С горящими глазами собирается публика — учащиеся младших классов, пианисты и народники, студенты вокального и теоретического отделений, любимые преподаватели, гости НСМШ и родители.

Звенит третий звонок, и они выходят на сцену: вчера и завтра — друзья, соседи по парте; сегодня — музыканты в полном смысле слова. Серьезно, деловито занимают свои места, приветствуют дирижера, берут в руки инструменты…

Концерт открывает Сарабанда Генделя. Сосредоточенно и проникновенно звучит музыка печального шествия в исполнении струнных. Глубоко врезается в память скорбное соло виолончели: каждая нота здесь прочувствована, каждая интонация осмыслена и передана с выразительностью. Исполнение, высококлассное и захватывающее, заставляет сердце замирать от восторга.

Контраст Сарабанде составляет произведение одного из наиболее радостных композиторов — Скрипичный концерт № 4 Моцарта. Легкие, блестящие трели в исполнении Полины Титовой были превосходны, слушатель наслаждался терпким тембром скрипки. «Я была очень рада играть с оркестром, — подытожила солистка свое выступление, — в планах — много самосовершенствоваться, работать над тембром, над качеством звука»

Кульминацией первого отделения стала первая часть концерта Бетховена для фортепиано с оркестром № 2. Безупречно выдержан баланс солист-оркестр. В пространстве развернулся диалог рояля и оркестра о чем-то возвышенном. Он так приковал внимание публики, что все и каждый следили за бесконечными выразительными аффектами, позабыв обо всем, кроме дивного царства звука, обо всем, кроме бега блестящего фугато в каденции, стройности чудесных аккордов.

За сценой замечательная пианистка Ева Медведко раскрыла часть своих творческих секретов: «Любое выступление для меня — это всегда опыт, и каждый раз бывают свои плюсы и минусы. На сегодня я довольна своей игрой, но всегда есть поле для самокритики, — засмеялась пианистка и добавила, — Сцена — это всегда повод побороть свой страх, это вызов самой себе. Любой человек ощущает ответственность, играя музыку великих, и хотелось бы, выходя на сцену, думать только о самой музыке, а не о чем-то еще — как меня воспримут в зале, не случится ли случайных ошибок во время концерта».

Огромное потрясение для слушателей — виолончельный концерт Сен-Санса в исполнении Полины Тхай. Юное дарование, ученица четвертого класса исполнила недетский по сложности концерт — и исполнила с успехом. Вначале стоит отметить, что все технические сложности были с блеском пройдены; более того — как у настоящего мастера, превосходная техника служила исключительно для передачи выразительности. Все внимание и вся замечательность исполнения состояли в проникновенной, чувственной передаче музыкального образа. Чувствовалось исполнение не десятилетнего ребенка, но уже зрелого, опытного музыканта. Пожалуй, единственный недостаток исполнения — не всегда удавалось выдерживать динамику, подчас зрителю не хватало силы звука солистки, однако этот досадный факт вызван исключительно тем, что в силу возраста Полина играет на виолончели — «половинке». Каких же исполнительских высот нам стоит ждать от нее, когда Полина вырастет, наберется опыта и возьмет в руки полноразмерный, взрослый инструмент?


Завершает концерт виртуозный чардаш Педро Иттюральда для саксофона и оркестра. Несмотря на несовершенство произведения, у солистки Елизаветы Жилевой музыка живет и дышит. Мы слышим неожиданную игру красок в звучании саксофона, изумительную оркестровку. Весь исполнительский состав показал себя с наилучшей стороны, оставив от не самой удачной музыки самые удачные впечатления.

Успехи учащихся отметил и дирижер симфонического оркестра студентов Эльдар Ахмедович Нагиев: «Сарабанда получилась неожиданно по-взрослому. Аккомпанементы были детально проработаны, и я рад, что все обошлось без сюрпризов. На самом деле, аккомпанементы — это самое сложное, вершина оркестрового профессионализма. Тихо и со вкусом подыграть солисту достаточно сложно, и если ребята это сделали, значит, я их чему-то научил».

«С двойным шармом» — так гласило название концерта, состоявшегося 19 марта 2018 года в государственном концертном зале имени А. М. Каца. Разъясним сразу значение слова шарм, которое от французского «charme» означает «очарование, обаяние». «Двойной шарм» подразумевает, соответственно, двойное «очарование» и «обаяние». В данном концерте «двойной шарм» предполагался в сочетании на сцене двух харизматичных и по-своему неповторимых личностей: виолончелиста Пабло Феррандеса (Испания) и дирижера Лио Куокмана (Макао, Китай). Эти два человека столько же схожи, сколь отличны. Пабло сочетает в себе необъятный испанский жгучий темперамент, экспрессию, которая переходит в трепетную лирику. Его эмоциональные состояния по шкале динамики варьируются от, образно говоря, фортиссимо до пианиссимо.

Иной Лио Куокман. Этот внешне-спокойный, чрезвычайно выдержанный, мягкий, но уверенный в себе человек может становиться весьма импульсивным и действенным. Проводя тот же сравнительный анализ эмоциональных граней Лио Куокмана, можно назвать обратную тенденцию — от пианиссимо к фортиссимо.

Именно благодаря такой взаимной сочетаемости, дополняемости солиста и дирижера концерт произвел необыкновенное впечатление на слушателей.

Однако, не будем забывать однако о главном в данном концерте — о музыке. Именно она руководит процессом, вовлекает в него различных исполнителей. В итоге слушатели либо оказываются покоренными её звучанием, либо отвергают его. Виной последнего является неверная интерпретация исполнителями произведения либо недостаточный профессионализм музыкантов. Шарм и харизматичность всегда играют важную роль в создании образа музыкального произведения, но есть и более важный момент — замысел самого композитора. И он всегда останется первостепенным вне зависимости от интерпретации исполнителя.

Концерт «С двойным шармом», безусловно, произвел на новосибирскую публику неизгладимое впечатление. Шквал аплодисментов вызвало исполнение концерта для виолончели с оркестром C-dur Й. Гайдна, в частности, игра самого солиста, Пабло Феррандеса. Это можно объяснить целым рядом безусловных достоинств виолончелиста. Он обладает тончайшей нюансировкой, умением распределить звук от совсем прозрачного пиано до сильного и мощного форте очень равномерно. Пленяют сразу техника двойных нот: особенно в быстром темпе звучание параллельных терций было идеально чистым и выстроенным по балансу. Обращает на себя внимание омузыкаливание каждого звука виртуозного пассажа, благодаря чему даже самый технически-сложный фрагмент воспринимался как мелодическая линия. Однако, при всех технических достоинствах исполнителя очень важно отметить его весьма вольную интерпретацию концерта великого венского классика Й.Гайдна. Нельзя забывать о трех знаменитых постулатах венского классицизма, как обобщенность, объективность и оптимизм. Интерпретации Пабло Феррандеса были присущи бесконечные рубато особенно во второй, медленной, части концерта. Это привело к романтизации произведения, введения в него более чувственной стороны, которая не была вложена самим композитором. Подтверждением этого являются исполнения данного концерта такими известными виолончелистами, как Аннер Билсма и Кристина Валевска. Здесь есть строгость, возвышенность и та самая объективность наравне с омузыкаливанием каждого виртуозного пассажа. Безусловная заслуга Лио Куокмана состояла в том, что он мастерски руководил оркестром во время исполнения концерта, сдерживал его, позволял солисту «высказаться» и быть услышанным до конца. Дирижер в этом случае оказался более чутким к замыслу композитора, чем солист.

Назвать исполнение концерта для виолончели с оркестром неудавшимся никак нельзя. Всё-таки мастерство и чуткость дирижера и блестящая техника виолончелиста сделали своё дело. Но упрекнуть в вольности интерпретации солиста можно. Классическое произведение всегда должно оставаться классическим, а романтическое — романтическим.

Об исполнении пятой симфонии Петра Ильича Чайковского, звучащей уже много раз на сцене концертного зала имени А. М. Каца можно сказать гораздо меньше положительных моментов.

Начнем с идейно- смыслового содержания. Пятая симфония, как известно, программного заголовка не имеет. Во всей музыковедческой литературе написано, что это произведение не выражает концепцию трагического в полной степени, как, например, в соседних четвертой и шестой симфониях. Её первая часть — экспозиция трагического образа, но вторая и тем более третья уводят совершенно из первоначальной образной сферы. А четвертая и вовсе завершается ликующими фанфарами в E — dur, знаменуя окончательный уход из сферы трагического.

В исполнении новосибирского академического симфонического оркестра данная концепция в некоторой степени была раскрыта. Но лишь в некоторой, благодаря чуткости, тактичности и музыкальности дирижера. Самый большой недостаток, который «бросался в глаза» — это тутти медных духовых инструментов в кульминациях, особенно во время звучания темы вступления. Знаменитые аккорды были сыграны в большинстве случаев невместе, но не это стало краеугольным камнем преткновения. Аккорды медных духовых были исполнены до того однообразно, без малейшего динамического развития, с акцентированием каждого аккорда, будто бы на землю падают метеориты, что создавалось ощущение «топорного», «бюргерского» исполнения кульминаций вместо щемящего, глубинного, драматического образа.

Не было и ощущения легкости, изящества в третьей части, вальсе. При том, что безусловным достоинством данного исполнения симфонии в целом, как и третьей части, является игра струнно-смычковой группы, чувствующей и передающей в звуке различные грани образов, ощущения нужного вальса не возникло. Мелодия, довольно грамотно исполненная скрипками плавно, нежно терялась на фоне «выталкивания» аккордов аккомпанемента на второй и третьей долях такта.

В четвертой части подводится итог всей симфонии. Все тенденции, заложенные в предыдущих частях претворяются здесь, как и исполнительские приемы. Следовательно, вышеназванная особенность медных-духовых инструментов проявила себя в полной мере и здесь, только в данном случае это было более уместно, особенно в финале четвертой части, в ликующих последних туттийных аккордах.

Можно сказать, что позитивные моменты в исполнении пятой симфонии новосибирским академическим симфоническим оркестром всё же преобладали, пусть и лишь немного. В этом, несомненно, заслуга Лио Куокмана и струнно-смычковой группы оркестра, оказавшейся чуткой к дирижерскому жесту и, как и вообще концепции симфонии. Остается надеяться, что исполнители медно-духовой группы проявят впоследствии интерес к истинной концепции пятой симфонии Чайковского, ведь их роль в симфониях этого композитора первостепенна. Как известно, сфера рока и темы, её представляющие, являются основными в драматургии симфонических циклов великого русского композитора.

Остается сказать еще пару слов о произведении, открывшем программу концерта. Им стала увертюра к опере «Руслан и Людмила» Михаила Ивановича Глинки. Это достаточно традиционное решение — начать концерт торжественной, вихреподобной увертюрой, исполненной, к слову скажем, весьма слаженно, что произвело должное впечатление на слушателей, встретивших оркестр бурными аплодисментами. Но успех исполнения данного произведения кроется еще и в большом количестве туттийных фрагментов, когда группы инструментов не показывают себя как солисты за исключением, разве что, темы связующей партии (кларнеты) и темы побочной партии (скрипки), когда тембровая природа инструментов раскрывается в полной мере.

Итак, концерт состоялся. Отклик от слушателей был получен самый благожелательный. Однако, не стоит забывать о контингенте слушателей новосибирской филармонии, состоящий в большей степени из граждан пенсионного возраста, посещающих концерты по абонементам. Для них встреча музыкантов (особенно таких, как Пабло Феррандес) непременно сопровождается самой теплой и восторженной реакцией.

Действительно, цель была достигнута. «Двойной шарм» Пабло Феррандеса и Лио Куокмана сыграл решающую роль. Под знаком контраста и взаимодополнения двух темпераментов и двух менталитетов этих музыкантов прошел весь концерт. И всё же, закончим тем, что помимо темперамента, харизмы и виртуозности порой необходимо более внимательно относиться к замыслу композитора, как творца МУЗЫКИ, ибо именно она и является главным предметом общения исполнителя и слушателя.

27 ноября в концертном зале Новосибирской специальной музыкальной школы состоялся концерт баяниста Семена Шмелькова.

После длинного дня прослушиваний конкурса-фестиваля имени Мурова конкурсантов, членов жюри и всех заинтересованных слушателей ждал приятный сюрприз — сольный концерт замечательного музыканта, баяниста, уже исполнявшего сочинения Ольги Чистохиной на открытии фестиваля.

В концерте были представлены разнохарактерные произведения: от новейшей музыки для баяна вплоть до переложений музыки Шуберта и Моцарта.

Первым номером шла 3 часть концерта для баяна с оркестром Николая Чайкина (в переложении для баяна и фортепиано). Основой части стала мелодия русской народной песни «во кузнице». Главным образом хочется сразу отметить и обрадоваться тому, что жанр вариаций на тему русской песни еще жив, и в нем по-прежнему можно совершить для слушателя ряд открытий. Традиционное варьирование сочетается с новизной и свежестью музыкального языка, что производит потрясающий композиционный эффект.

Последовавший затем блок пьес разных авторов также удивлял свежестью и новизной языка. Здесь стоит особо отметить качество исполнения: каждая из пьес, часть концерта или переложение были исполнены с подлинно музыкантским проникновением в самую суть содержания работы, в игре и даже мимике исполнителя читался подлинный артистизм при передаче различного характера музыки. Так, в руках Семена Шмелькова в детских пьесах обнаружилась недетская глубина эмоции, были переданы тончайшие нюансы чувства.

То же в исполнительском плане можно сказать и про цикл «4 пьесы для баяна» Ольги Чистохиной. Восхитительная, совершенно дивная музыка в сочетании с выразительнейшим исполнением принесли слушателю массу ярких впечатлений.

Последовавший затем блок переложений классических композиторов удивил точностью и яркостью в воспроизведении музыки различных эпох, написанной изначально не для баяна. «Фантазия на тему малороссийского казачка» Даргомыжского отличалась легкой шутливой скерцозностью, а последовавшие затем переложения Шуберта и Моцарта прижились в тембровой палитре баяна, открыв свою духовую природу.

Заключительным явилось исполнение переложенного для баяна концерта «озорные частушки» Р.Щедрина. Удивительный факт: переложение произвело большее впечатление, чем исполнение оркестром. Так, в нескольких местах жесткие диссонантные аккорды оркестра превратились в кластеры и глиссандо, что поразительным образом работало на легкий, озорной образ произведения.

В заключение стоит отметить, что более всего поразила в концерте не блестящая виртуозность солиста, но его потрясающая исполнительская музыкальность, чуткий музыкальный вкус, благодаря которому в программе каждое выбранное произведение обладало своей внутренней красотой (что, к сожалению, нечасто встречается у баянистов). Пожелаем удачи и успеха исполнителю: его концерты внушают заслуженное уважение и обожание слушателей.

На сцене новосибирского академического молодежного театра «Глобус» петербургский режиссер Борис Павлович поставил спектакль по роману норвежского писателя Кетиля Бьёрнстада «Пианисты». История о подростках одержимых музыкой получила в этом году три номинации на премию «Золотая маска»: драма / спектакль малой формы, работа режиссера — Борис Павлович, лучшая женская роль — Светлана Свистунович-Грунина.

В романе Бьёрнстада музыка изображается роковой силой, которая превращается в опасную страсть для персонажей. Желание победить на конкурсе и вступить в союз молодых пианистов доходит до безумия. Проводится параллель между музыкой и спортом. Аксель Виндинг считает, что музыку нельзя сравнить со спортом, а вот Аня Скууг подчеркивает важную мысль, которая звучит примерно так: если бы я упала на спортивных соревнованиях, а затем поднялась и продолжила, то все равно бы проиграла, так как все запомнили бы это падение. Подобное происходит с пианистами на сцене. Как бы блестяще ты ни сыграл, стоит раз сбиться — и это может стать концом твоей карьеры.

Персонажи постоянно говорят о музыке, о предназначении музыканта, рассуждают о жестокости музыкального мира: «Конкурсы не для всех. Они только для избранных, для победителей, которые способны бороться за медаль, а потом загорать под вспышками фотографов. Все остальные — неудачники, их большинство и их быстро забудут, они и сами постараются забыть о своем неудачном выступлении. Но от самого выступления им уже никуда не деться».

Герои на протяжении всего спектакля произносят: «Я сейчас сыграю Сонату ля мажор Шуберта», «Я хочу сыграть опус 109 Бетховена», «Я играю вторую часть концерта для фортепиано соль мажор Равеля». Самым интересным является то, что в спектакле о классической музыке реально эта музыка не звучит. Выходит, что музыку слышит только исполнитель и те, кто находится на сцене. А для зрителей, то есть внешнего мира, эта музыка не озвучена. Пианисты словно существуют в своем мире, в вакууме.

Сложный внутренний мир музыканта и трудности, с которыми он сталкивается на своем пути, режиссер представляет как психологический триллер. В спектакле Павловича участвуют десять актеров. Каждый из них показывает мастерское владение эмоциональным спектром и способность быстро переключаться.

В режиссерской интерпретации некоторые актеры играют две роли: Илья Паньков воплотил образ отца Акселя и профессора музыки Сюннестведа, Светлана Свистунович-Грунина исполняет главную роль Ани Скууг, а в одной из сцен предстает в образе матери Ани — Марианне, Александр Липовской играет молодого пианиста Фердинанда, а его второй ролью является Турфинн Люнге, пожилой супруг педагога фортепиано Сельмы Люнге. Актеров, которые не задействованы в определенных сценах, режиссер отправляет в зал, где они начинают вести себя как зрители. Возможно, таким образом Павлович ставит перед актерами задачу сохранить цельность своего образа.

Константин Симонов (Аксель), Светлана Свистунович-Грунина (Аня), Наталья Тищенко (Катрине) приковывают внимание своей пластикой, мимикой, подачей материала. Господин Симонов — единственный из актерского состава, кто ни разу не покидает сцену. Актер превосходно преодолевает этот трехчасовой марафон, не выходя из образа. Обидно, что он не получил номинацию на «Золотую маску».

В романе Бьёрнстада повествование идет от имени Акселя. Режиссер решает распределить слова автора между разными персонажами. В первом действии роль автора берут на себя члены семьи Видинг: Аксель, Катрине и их отец, а во втором Аня Скууг и ее отец Брур. Благодаря подобному решению спектакль балансирует между разыгрыванием истории и рассказом о ней.

Работа со сценическим пространством движет психологическую и музыкальную динамику спектакля. На сцене находятся десять стульев, которые актеры постоянно переставляют, чтобы занять новую позиции. Это выглядит эффектным приемом, символизирующим поиск своего места в мире. В важных драматических моментах стулья выстраиваются в линию, а персонажи спектакля превращаются в хор, который исполняет саундтрек. Композитор Роман Столяр фактически каждую музыкальную тему начинает с выдержанного звука, на фоне которого развивается психоделическая партия хора. Длительное звучание одного звука можно воспринимать как линию жизни героев спектакля, а хоровой материал — словно перипетии жизни.

«Пианисты» — спектакль, после которого вы будете бояться выходить на сцену. В одном из пресс-релизов указано, что в «Пианистах» нет интриги — ох, неправда! Интрига там такая, что не отпустит до самой финальной сцены.

26 ноября в концертном зале Новосибирской специальной музыкальной школы состоялся концерт-открытие VII Всероссийского конкурса-фестиваля молодых композиторов имени Аскольда Федоровича Мурова, посвященный 90-летию композитора.

«Все истинное в музыке всегда искренно» — отметил в своем вступительном слове Андрей Владимирович Попов, завкафедрой композиции Новосибирской государственной консерватории, ученик Аскольда Мурова. «Хотелось пожелать конкурсантам ничего не бояться. Если музыка искренна, если музыка ваша — она обязательно состоится. От всего сердца желаю вам удачи, искренности и творческого вдохновения!»

Концерт состоял из произведений членов жюри, а также сочинения самого Аскольда Мурова.

Открыли концерт «Три пьесы» для фортепиано Александра Скрипко: «Волшебный дождь», «Наступление ночи» и «Рыцари». Все три пьесы написаны в новомодном, еще не имеющем общепринятого названия стиле «пост-пост-авангардной» и «пост-пост-минималистической» музыки. Каждая из них отличается богатой и точной звукописью, яркой образной характеристикой — на создание образа здесь работают различные приемы игры и письма, от звукоимитации капель в стиле Дебюсси до использования диатонических кластеров; от маршевости с грузным басом до параллелизмов в духе средневекового органума для очерчивания героического образа в пьесе «Рыцари».

«Снежные сны» для домры открыли слушателю совершенно противоположный творческий поиск Шауры Сагитовой. Это редкое произведение, в котором домра звучит не безлико-виртуозно, но проникновенно и красочно. В нем инструмент раскрывается и обнаруживает неожиданное тембровое богатство: инструмент выдает уникальное звучание, практически незаметное в большинстве переложений, столь часто исполняемых на нем.

Наибольший стилистический контраст в концерте составили две пьесы из цикла «Движущиеся картинки» для квартета саксофонов Льва Тернера. В них прослеживались явные параллели с блюзовой музыкой, отчасти также и с минимализмом Стива Райха и Джона Адамса: на это указывают как характерная повторность паттернов в аккомпанементе к сольной мелодии, так и большая протяженность и тематическая мягкость мелоса.

В трех пьесах для фортепиано из цикла «Ломая линию» Алексея Кремаренко особенно обрадовала свежесть гармонических красок. В музыке слышался диалог с различными композиторами ХХ века: тема фуги будто была создана лично Галиной Уствольской: характерная монодийность, гетерофонность голосоведения отразили глубокий лирико-трагический образ.

Поэма и цикл детских пьес для баяна Ольги Чистохиной отличались невероятной яркостью, богатством тембровых красок. Особо впечатлила в них слышимая страстная приверженность композитора всему русскому в музыке. Характерная русская песенность мелоса в сочетании со свежим композиторским языком явила собой замечательное претворение музыкальных традиций, заложенных М. И. Глинкой и композиторами Могучей кучки, продолженных Стравинским и Шостаковичем.

В завершение концерта присутствовавшие услышали «Симфониетту» Аскольда Мурова в потрясающем исполнении оркестра народных инструментов НСМШ, что стало кульминацией всего концерта. В творчестве Мурова во всей полноте и яркости проявилась уже упомянутая «русскость» музыкального мышления, замечательно претворенная в «Симфониетте» в частности, а так же во многих других сочинениях в целом.

В заключение хочется сказать, что Русская Музыкальная Школа по-прежнему занимает важное место в мировой культуре. Рождаются новые замечательные исполнители и композиторы, преображающие звуковую жизнь миллионов. Будем надеяться, что и юные участники конкурса в своем творческом поиске найдут то, что будет высекать огонь из людских сердец.

В декабре 2018 года в концертном зале кинотеатра им. Маяковского состоялась премьера мюзикла «Про Красную шапочку и не только…». Основой для представления послужил фильм-мюзикл «Про Красную Шапочку. Продолжение старой сказки» (1977). Режиссером музыкального телефильма, снятого по мотивам знаменитой и всеми любимой сказки Шарля Перро, стал Леонид Нечаев, автором музыки — Алексей Рыбников.

Особенностью фильма является некая театральная условность: в нем нет конкретного места действия, актеры исполняют свои роли без грима. Волки — главные злодеи сказки, изображены более человечными, чем люди, предстающие зачастую жестокими, завистливыми и жадными. Например, три старухи из деревни Красной Шапочки, надеющиеся, что Шапочке выйдут боком её прогулки по лесу, или гувернантки избалованного ребёнка, силой захватившие девочку в качестве игрушки для своего воспитанника. Этот фильм представляет собой смесь музыкальной сказки и притчи, вселяющей надежду на то, что милосердие сильнее ненависти.

Главные роли в фильме исполнили великие актеры — Рина Зеленая, Евгений Евстигнеев, Галина Волчек, Ролан Быков, Владимир Басов, Николай Трофимов и др. Сказка вышла в канун нового года и сразу полюбилась как детям, так и взрослым. Великолепный актерский состав, замечательные песни, необычный и захватывающий сюжет, запоминающиеся герои стали причиной того, что на протяжении нескольких десятилетий этот мюзикл остается одной из самых популярных картин для детей.

Инициатором и продюсером постановки данного мюзикла в Новосибирске стал артист Новосибирского академического театра оперы и балета Карен Арутюнович Мовсесян.

Мне довелось принять участие в данном проекте, пообщаться с актерами и прочувствовать изнутри, каково быть настоящим артистом мюзикла!

Я спросила у К. Мовсесяна как возникла идея создания такого проекта в Новосибирске, на что он ответил:
 — В прошлом году на Новый год я начал возить своего ребенка по разным городским елкам и заметил, в большинстве случаев, очень низкое качество исполнения, плюсовые фонограммы… Тогда я понял, что нужно обязательно в этом городе сделать настоящий живой и качественный спектакль, в котором дети сами поют и сами играют.

— Почему именно «Красная шапочка»?
К. Мовсесян:
 — Просто я очень люблю творчество композитора Алексея Рыбникова, известного широкой общественности как автор музыки к кинофильмам и мюзиклам «Тот самый Мюнгхаузен», «Обыкновенное чудо», «Юнона и Авось», «Буратино», «Волк и семеро козлят» и др. Я с большим трудом связался с директором Алексея Львовича Рыбникова. Мы вели длительные переговоры, потому что композитор ни кому просто так права на исполнение своих сочинений не дает, он все должен знать, проверять, в общем, просто так его не исполнишь. Мы даже ездили несколько раз в Москву, прошли все круги ада, но в итоге — у нас есть разрешение на исполнение «Красной шапочки» и мы очень этому рады потому что это прекрасная музыка!

— Что помогло реализовать идею?
 — Энтузиазм и большое желание это сделать! Для реализации своей идеи я обратился в Городскую Дирекцию Творческих Программ мэрии города Новосибирска, где и нашёл отклик на своё предложение.

Главной задачей для продюсера стало набрать состав юных артистов, способных выдержать формат «живого спектакля». «Я стремился набрать самых лучших поющих детей, даже для массовых сцен, чтобы всё не только смотрелось красиво, но и слушалось прекрасно» — говорит К. Мовсесян.

Для детей-артистов устроили настоящий кастинг, который проходил в середине мая 2018 г. Режиссёр проекта Николай Нацыбулин был особенно требователен, ведь ребёнок должен не просто хорошо петь, но и как настоящий артист мюзикла, уметь по-актерски вжиться в роль. Поэтому после исполнения песни он давал задания, например: изобразить индейца, проговорить скороговорку, или же притворится бабушкой и т. п. Уже в начале июня состоялось первое «совещание», где обсуждались роли, утверждался актерский состав, а также идеи, костюмы, сценарий и т. д.

В итоге на роль Красной Шапочки утвердили несколько талантливых девочек, из которых мне бы хотелось выделить Анастасию Першикову, ученицу 7 класса по специальности фортепиано Городской школы искусств № 29. Она не только учится со мной в одной школе, она является очень трудолюбивой и талантливой. С ней я немного пообщалась о проекте.

— Настя, что нового ты открыла в себе благодаря проекту, чему он тебя научил?
 — Я очень рада участвовать в этом проекте, ведь еще никогда не работала в таком формате. Я научилась открывать в себе ребёнка. Было очень интересно наблюдать за игрой взрослых актёров. Они сильно поддерживают, очень хорошо оппонируют, помогают быть собой, вжиться в образ. Было здорово также исполнить песни, которые я слушала в детстве.

— Как проходила работа над спектаклем?
 — Сначала собирались по воскресеньям и репетировали по четыре часа. Мы разбирали каждую сцену по отдельности, кто что делает, кто что чувствует, кто куда идёт, с какой интонацией надо говорить. Ближе к спектаклю репетировали по пять часов каждый день. Начали отрабатывать песни и собирать спектакль полностью.

— Как тебе удается совмещать работу в проекте с учебой?
 — Тяжело, потому что я учусь не только в обычной школе в профильном классе, ещё в музыкальной школе, хожу в эстрадный центр «Папины дети», театральную студию К. Хабенского, играю в театре «Красный факел». Делала уроки по ночам… Но это стоило того!

— В чем, на твой взгляд, особенности работы со взрослыми актерами?
— Взрослые актёры опытные. Они могут тебе что-то подсказать, помочь в освоении роли, сделать её более яркой, с изюминкой что ли. Каждый раз ко мне подходил Худой волк и говорил, как лучше сделать его сцену со мной, как мне лучше отыграть, как лучше отреагировать…

— Что бы ты пожелала проекту?
 — Я бы пожелала расти, развиваться, гастролировать по разным городам России, возможно добраться до Москвы!

Помимо детей в спектакле приняли участие артисты Новосибирской государственной филармонии, Новосибирского академического театра оперы и балета, Новосибирского государственного драматического театра «Старый дом», преподаватели вокальной студии Карена Мовсесяна «В голосе»: Татьяна Шуликова и Виктория Арнгольд (Волчица), Владимир Казанцев (Толстый Волк), Владимир Коварский (Худой Волк), Андрей Исаков (Звездочёт) Карен Мовсесян (Охотник), Валерий Камардин (Дед). Хореографом стала Софья Раевская.

Взрослые актёры относились хорошо к детскому коллективу, понимая что мы все-таки дети. Они нам периодически подсказывали как сыграть ту или иную сцену, как выбежать, как крикнуть.

На мой вопрос в чем специфика работы с детским коллективом они отвечали следующее:

Владимир Коварский:
 — Дети, они всё-таки и с разной подготовкой, «уровнем» талантов, они иногда плохо понимают, что надо играть на зрителя. Да, они могут выучить текст, могут выполнять все указания режиссёра, но нет ощущения, что они каждый момент времени понимают, что их лицо, их мимика, их освещённость софитами очень важна, не менее важна, чем правильность их текста. Актёр на сцене всегда помнит о том, что все его пластические, какие-то мимические моменты очень чётко ему понятны и видны с каждой точки зала. Вот этот момент относительно плохо развит, они зачастую в тени что-то говорят, зачастую по заднику там где-то ходят.

Владимир Казанцев:
 — Ой. Нужно просто иметь гору терпения, чтоб с вами, с детьми работать. Вы непослушные, не выполняете задачи поставленные, у вас нет терпения, вы не сосредоточенные. Профессиональным актёрам проще, им ставятся задачи и всё… и больше ничего не спрашивается. Дети же бегают вместо того, чтобы роль повторять, дурака валяют.

Новосибирская постановка значительно отличалась от фильма 1977 года. В спектакле-мюзикле были использованы не все сцены, а лишь самые ключевые на взгляд режиссёра:
1. Сцена с Волками.
2. Утренняя песня (получение записки)
3. Дедушка с трубкой
4. Три Бабки
5. Песня Красной Шапочки, встреча с Волками.
6. Похищение Красной Шапочки няньками.
7. Сцена Волчонка и Волчицы
8. Песня Красной Шапочки «Необитаемый остров».
9. Красная Шапочка встречает волков переодетых в костюмы дам.
10. Песня Охотника
11. Песня о звёздах (поют Шапочка и волчонок)
12. Цирковое представление волков перед пастушком.
13. Песня волка («Тащить и хватать»)
14. Разговор Красной Шапочки с Волками (про сказки и стадо).
15. Финал: шапочка встречает охотника, у них завязывается разговор, в процессе которого выясняется, что охотник — трус; Волки просыпаются, выгоняют охотника. Слышатся голоса людей, волки уходят. Выходит звездочёт и волчонок. Они вместе с шапочкой поют песню звездочёта.
16. Песня Красной Шапочки, в процессе которой выходят все участвующие во время спектакля.

Действие фильма происходит в летнее время. В то время, как постановка решена в атмосфере зимнего леса. Это связано с тем, что спектакль был предновогодним. Благодаря режиссеру мюзикл был решен в интерактивном формате, актёры на протяжении всего спектакля общались с залом. К тому же все песни были исполнены в новых аранжировках.

— Чем отличается эта версия сказки от оригинала?
Вл. Коварский:
 — В детстве я видел фильм «Про красную шапочку». Когда начали подготовку к спектаклю, я снова посмотрел фильм, новыми, так сказать, «взрослыми» глазами. От оригинала спектакль отличается прежде всего тем, что когда снимают кино, там есть крупные планы и есть монтажные склейки, которые позволяют это всё несколько иначе скомбинировать. А в театре это всё происходит совсем в ином пространстве, по совсем другим законам, театральным. Требуется играть широко, играть раскатисто, для того чтобы постоянно зрители могли понять что происходит и в душе героев, и в сквозном действии спектакля… Самое главное, что музыка та же.

Вл. Казанцев:
 — Вот эта версия? Ну, театр же здорово вообще отличается от кино -здесь немного упрощенные схемы. Там столько природы, там другие декорации, не как у нас четыре ёлки, на улице снимали, сказочно. А так, это совершенно другое искусство. В целом сравнивать театральную постановку и кинопостановку бессмысленно — это разные вещи.

Как вы трактуете своего персонажа, ориентируетесь ли на оригинал?
Вл. Коварский:
 — Во-первых, конечно, это нужно решать стороннему лицу, не мне. Что-то накладывается, безусловно. Тем более невозможно скопировать В. Басова в отношении его пения, то есть пение у него весьма-весьма посредственное, хотя играет он неплохо. Поэтому то, я пытался сначала с него «снять» чисто нотацию песни, но у меня ничего не получалось, потому что он поёт мимо нот, как драматический актёр, очень выразительно, но не подчиняется каким-то музыкальным законам, которые композитор привнёс. Поэтому было очень сложно, пока я не увидел ноты, я так и не смог спеть. «Снимать» с кино сложно. Образ, который воплощает В. Басов более вальяжный, его волк меньше орёт, чем я, меньше психует, ну такой степенный достаточно. У меня он более экспрессивный, потому что нужно как бы зачастую вытаскивать сцены, повышать темпоритм спектакля, за счёт того что дети его просаживают иногда. Приходится давить на «педаль» — так говорят театралы, и давать больше, чем это требуется на самом деле. Поэтому действительно образ совсем на Басова не похож, он у меня достаточно такой нервотизированный, такой чересчур гипертрофированный.

Вл. Казанцев:
 — Нет, конечно. При постановке таких вещей в кино или в театре существует такое понятие, как режиссёрское видение. Режиссёр видит так, и актёр выполняет задачу режиссёра, потом уже добавляет свои какие-то вещи. У нас трактовка очень сильно отличается от кино. У нас и худой волк другой, он более злой, такой конкретный, настоящий волчара. Толстый волк у нас тоже — меньше тютя чем там, он тоже действенный. Потому что в кино действия актёра можно закрыть какими -то режиссёрскими находками — экраном, природой красивой. А у нас так не получится — здесь нужно делать всё в живую.

— В чем, на ваш взгляд, значение этого проекта для города?
Вл. Коварский:
-Этот проект имеет большое значение для города, потому что детская аудитория очень обширна, а качественного контента для неё производится очень мало. И если, действительно, продолжать в том же духе, то есть, делать всё больше и больше детских спектаклей вместе с опытными актёрами, которые могут помочь детям вытягивать спектакль и повышать общий статус спектакля, мне кажется это очень важно для города. Потому что детская аудитория должна быть наравне со взрослой объята и обласкана и всеми возможностями которые дает театр.

Вл. Казанцев:
 — Такие вещи несомненно нужны городу. Детей нужно развивать, они должны учиться на чём-то, они должны к чему-то тянуться, стремиться. Если ничего такого не будет, что дети будут делать? Курить в подворотне.

С. Раевская:
 — Мне кажется, что Новосибирск должен быть счастлив, ведь в нем так много талантливых детей, которые, благодаря таким проектам, смогут раскрыть свои способности. Нужно обязательно ставить такие мюзиклы чаще, привлекая все больше и больше детей.

От себя хочется сказать. У меня было всего 3 роли: нянька, бабка и танцы в массовых сценах. Эти роли были запоминающимися, потому что именно они научили меня общаться с публикой, танцевать и даже быстро переодеваться. Помню, когда я первый раз пришла на репетицию, я была скромной, стеснительной, даже не могла станцевать что-то. Я надеялась, что мне удастся побороть все свои страхи и невозможности. У меня это получилось. Перестал появляться страх сцены. Помню последний спектакль и ощущение грусти оттого, что эти «маленькие приключения» закончились. Но я очень рада, что постановки будут продолжаться ведь у нашего продюсера уже есть идеи для следующих спектаклей, а значит, что первые репетиции не за горами. Жду с нетерпением новых ролей и новых ярких эмоций и впечатлений!

Фольклор является неотъемлемой частью и достоянием как отдельного народа, так и мировой культуры в целом. Из поколения в поколение на протяжении многих веков люди бережно хранили и передавали друг другу свое духовное наследие. Но какую роль играет фольклор в современном мире? Сохранилась ли у слушателей и исполнителей потребность в традиционном музыкальном искусстве? Ответить на эти вопросы, а также осознать и прочувствовать особенности современного восприятия и значения фольклорного пения в нашем обществе помогло мне посещение редкого фольклорного концерта.

16 февраля 2019 года в Новосибирской государственной консерватории состоялся концерт «Что во Томской во губерни», посвященный памяти Нины Григорьевны Носовой — основателя и руководителя первого фольклорного коллектива в Новосибирской области. Нина Григорьевна организовала хор в 1964 году в селе Балман Куйбышевского района. Во многом именно благодаря основателю этого хора сохранился самобытный, уникальный фольклор села Балман, а возникновение коллектива оказало влияние на развитие фольклорного движения в области. К примеру, в 1965 году хор принимал участие в Новосибирском фестивале, где был единственной аутентичной группой, а спустя два года таких коллективов было уже восемь. С тех пор фольклорная деятельность в регионе начала активно развиваться, появилось множество новых хоров, а ансамбль села Балман и сегодня продолжает знакомить нас со своими песенными традициями.

Послушать концерт, посвященный Н. Г. Носовой, оказалось немало желающих. Зал был заполнен до отказа слушателями всех возрастов, как профессиональными фольклористами, так и любителями народного пения. Как и вся публика, я с нетерпением предвкушала, когда на сцену выйдет ведущий и объявит начало концерта. И вот, совершенно неожиданно, со всех сторон зала полилась песня «Что во Томской во губерни». Слушатели замерли, все разговоры мгновенно затихли, казалось, словно мы каким-то чудесным образом перенеслись на много лет назад, в то самое село Балман, где из каждого угла, из каждого дома доносится народная мелодия и слова всеми любимой песни. Такое начало помогло в полной мере прочувствовать дух народной песни, проникнуться ощущениями тепла и уюта, не угасающими до самого последнего номера. Затем зрителям показали короткометражный документальный фильм о жизни Нины Григорьевны Носовой, после чего на сцене появились ансамбли, которые познакомили нас с балманским фольклором и очаровали своим необычным пением.

В концерте приняли участие двенадцать учебных и любительских коллективов Новосибирска и Барабинска. В их исполнении прозвучали лирические, хороводные, плясовые и шуточные песни села Балман. Первыми на сцену вышли участники фольклорного ансамбля «Сибирочка», исполнив песни «Что горит, горит» и «Как на той, на горке». Уже с первых строк песни в исполнении ансамбля слушатели были полностью очарованы балманским фольклором. Ансамбль «Иван чай» исполнил песни «Ты береза моя» и «Сижу во темнице», текст которой происходит от всем известного стихотворения А. С. Пушкина «Узник». Студенты Барабинского филиала Новосибирского областного колледжа культуры и искусств порадовали публику песнями «Как по нашему» и «Я кроила рубашку». Единственными мужскими коллективами на концерте оказались казачий ансамбль «Майдан», исполнивший песню «Поехал казак на чужбину далеко» и юношеская группа ансамбля «Отечество» с песнями «Да не желал бы я быть солдатом» и «Нельзя в поле работать». Искренность и задор семейного ансамбля «Крыниченька» покорили слушателей, услышавших от коллектива хороводную «Цвет на горке калина» и шуточную «Завела я ничего». Ансамбль «Маков цвет» познакомил с балманскими вечерочными песнями «Кумушки, скачите» и «Подрался баран с козлом». В исполнении ансамбля «Балаган» прозвучал романс «Зачем я встретился с тобою», а коллектив «Круглый год» исполнил вечерочную песню «Я охоча была». От организатора концерта — Новосибирского областного центра русского фольклора и этнографии выступили два коллектива: «Венец» и Ансамбль сибирской песни с песнями «Во тех лесах дремучих», «Соловей кукушку уговаривал», «Васильки», «Я не верила». Последним номером выступил ансамбль «Традиция», исполнив протяжную «Пошла Шимонька подле тын» и вечерочную «Ты шкатулка».

Концерт прошел словно на одном дыхании, все слушатели погрузились в особую атмосферу традиционного балманского песенного исполнительства, для которого характерны широта диапазона, протяженность мелодии, необычайно высокое, пронзительное, но в то же время спокойное звучание верхнего подголоска на фоне глубинных низких голосов. Финальным аккордом, гармонично дополнившим теплую творческую обстановку концерта стало дружное исполнение всеми присутствующими, как участниками коллективов, так и слушателями одной из визитных карточек балманского фольклора — песни «По синим волнам океана».

После такого удивительного концерта я смогла ответить на заданные себе вопросы. Да, подобные концерты, к большому сожалению, не очень часто удается послушать на сцене высшего учебного заведения. И все же, в настоящее время фольклорная деятельность в Новосибирской области проходит очень активно и многие коллективы являются исполнителями подлинно аутентичными, что говорит о несомненной актуальности традиционного музыкального искусства, о том, что оно продолжает жить и потребность в народной музыке не угасает.

Владимир Владимирович Росинский — композитор, альтист и дирижер, выпускник Красноярского государственного института искусств. Длительное время живёт в Испании и Австрии, где ведёт активную концертную деятельность как исполнитель, там же регулярно проходят премьеры его камерных и других сочинений.

Владимир Владимирович, как так получилось, что после окончания Красноярского института искусств ваша дальнейшая творческая судьба оказалась связана с Австрией и Испанией?

В двух словах это не объяснишь. После окончания института я пошел работать в оркестр к Шпиллеру. Поработав там, решил повышать свой образовательный уровень и поехал в Новосибирск в аспирантуру. Там я проучился два года, и мне оставалось сыграть только последний заключительный концерт. Вы, наверное, не помните, но начало 90-х годов — это было такое время, когда, если были хоть какие-то возможности уехать — мы их использовали. Я нашел возможность поехать в Вену. Взял свой альт. Как-то умудрился без специального разрешения перевезти его через границу, потому что без альта там делать совсем нечего. В Вене я взял инструмент и сразу пошел в Хохшуле к профессору композиции. Я знал по-немецки всего несколько слов, только то, что встречалось в советских кинофильмах. Но всё же решил остаться в городе, решил, что надо попробовать делать карьеру здесь. Я очень эмоционально, насыщенно сыграл профессору свои импровизации — какие-то сонаты на альте. Он мне сразу сказал: «Я тебя беру», хотя у меня не было ни паспорта, ни знания языка. Затем я пошел еще к профессору альта. Он тоже взял меня к себе в класс, и таким образом я задержался в Вене.

Это была моя первая поездка за рубеж. Первые несколько недель пришлось играть на улице, потому что денег не было совсем. Но однажды ко мне подошел один венгр. Долго меня слушал, а потом сказал: «Вот тебе номер телефона. Это директриса в одной частной школе, польская моя подруга. Позвонишь ей, встретишься, она тебе сделает проспект, и будешь давать частные уроки. Но чтобы больше я тебя здесь не видел». Я взял номер телефона, и больше меня там действительно не видели. Я пошел к этой польской директрисе, она дала мне учениц. Через два месяца у меня уже была масса знакомых. Звали в разные оркестры играть вальсы, современную музыку. К концу года у меня уже было столько звонков, что я их распределял своим друзьям. Я уже не пропадал.

Все это напоминает снежный ком. Если слепишь снежок, спустишь его с горы, он начнет обрастать снегом. Если попадет под солнце, может растаять, останется от него одна водичка без соли и сахара. Он может обледенеть, стукнуться о какой-нибудь столб и разлететься вдребезги. А может катиться, катиться и где-нибудь застрять. Тогда его нужно хорошенько попинать, чтобы дальше катился. Но если вы этот снежок не слепите сами, своими руками, за вас это не сделает никто: ни профессор ваш, ни импресарио, ни счастливый случай. Только сам!

Вы же заканчивали институт как альтист? Когда вы начали писать музыку?

Писать музыку начал, наверное, от рождения. Я родился в Ростове-на-Дону, где в пять лет родители отвели меня в музыкальную школу учиться играть на скрипке. Я очень не любил это дело, но бабушка меня заставляла. Кроме того, у бабушки была куча пластинок, на которых я слушал симфонии Чайковского, Калинникова, оперные арии. Потом, когда мне было шесть лет, родители увезли меня в Норильск. Там у нас была радиола. Я прицепил к ней антенну и слушал Голос Америки — произошло знакомство с рок-музыкой. Вот с малолетства у меня одно на другое и наложилось. Уже будучи школьником, я, бывало, иду с портфелем по улице, меня норильским ветром об стену бьет, а я мысленно симфонии пишу. Поэтому — всегда. Но я никогда бы не подумал, что жизнь позволит мне это реализовывать.

Переезд за границу как-то повлиял на ваше творчество?

Не то чтобы повлиял, без переезда, наверное, и не было бы никакого творчества. Я начал заниматься им здесь, в Красноярске и Новосибирске, но не думаю, что я смог бы чего-то добиться. Переезды оказались очень связаны с творчеством. Пять лет я жил в Вене. Я учился, у меня была работа в оркестре, первая семья и еще множество других дел, но не было возможности, времени и атмосферы для творчества. В Вене я написал очень мало. Мой профессор был мною доволен, но я чувствовал, что нужно куда-то вырваться. Ведь мне часто звонили и говорили: «Завтра едешь в Италию играть». Отказаться нельзя, потому что раз откажешься — второй не позовут. И каждый раз думаешь: «Вот, будет неделя». Но нет, опять какие-то дела. И я решил уехать из Вены в Испанию. Там я нашел возможность заниматься тем, что нужно мне, а не еще кому-то. Именно там я начал по-настоящему писать музыку. Так что, эти переезды оказались очень важны.

Владимир Владимирович, вы сейчас работаете в трех сферах: как композитор, как исполнитель-альтист и как дирижер. Какое из этих направлений в данный момент вам ближе и интересней?

Замечательный вопрос! На данном этапе мне ближе всего дирижерское направление. У меня есть маленький оркестр, «Камерата», с которым мы делаем разные программы классической и современной музыки. И я обязательно ставлю в эти программы что-то своё. Оркестр совсем маленький, всего по два пульта первых и вторых скрипок, но зато я приглашаю очень интересных солистов. Например, в прошлом году был Илья Калер, который выиграл три самых великих конкурса: имени Паганини, Сибелиуса и Чайковского. Он единственный скрипач в мире, который взял на всех этих конкурсах первую премию. Но этого недостаточно, я хочу дирижировать большими оркестрами, хотя понимаю, что конкуренция такая большая, что это не так просто даже для музыкантов достаточно известных. Поэтому я занимаюсь, смотрю мастер-классы, хотя уже далеко не в студенческом возрасте. Но это меня не смущает. Если надо, я прошу у известных дирижеров советы. Некоторые из них — мои друзья. Композицией тоже занимаюсь, но дирижирование — это то, что сейчас интересует больше всего. А на альте иногда приходится играть, потому что жить тоже на что-то надо.

Кто вас пригласил в Красноярск на фестиваль современной музыки?

Меня пригласил председатель союза композиторов Владимир Пономарев. Речь об этом у нас шла давно. Мы с ним состоим в очень интенсивной переписке. Я ему присылаю свою музыку, он мне свою. Мы её обсуждаем, обсуждаем других композиторов. О приезде в Красноярск мы говорили давно, но не совсем серьезно. И вот, наконец, он осуществился.

Вы так давно не были в Красноярске. По вашим впечатлениям, что изменилось в городе: в его внешнем облике и в культурной жизни?

В городе изменилось очень многое. Если бы меня выбросили где-нибудь в центре и не сказали, где — я бы не узнал. Сам концертный зал филармонии никак не изменился. Я помню его открытие, и с тех пор поменялись только отдельные элементы декораций. Такая же прекрасная акустика, гораздо лучше, чем во многих местах на Западе. На самом деле, я так отвык от России, что хожу по городу и думаю: «Откуда здесь столько русских?! А потом вспоминаю, кому же еще здесь быть».

Расскажите, пожалуйста, где исполняются ваши произведения? Они звучат в России?

В России мои сочинения звучали в Астрахани. Меня три раза приглашали туда на фестиваль. А вообще с Россией только в последние годы появилась какая-то связь. Раньше я каждый год приезжал на Украину, были очень хорошие контакты с Одессой и Киевом — там мои друзья-композиторы. С 2014 года я перестал туда ездить. А в основном моя музыка звучит в Австрии, Испании, Португалии, Германии, в Чили.

Владимир Владимирович, что бы вы пожелали нынешним студентам института искусств?

Я бы им пожелал лепить свой снежок, пускать его с горы и смотреть, что получится. Композиторам очень важно искать что-то свое. Исполнители должны очень внимательно слушать своих профессоров, потому что, как говорил Михаил Иосифович Бенюмов в годы моей учебы: «От вашей смены смычка и от вашей интонации будет непосредственно зависеть ваша зарплата». Я уже не говорю о том, что неустанно повторял мне Игорь Яковлевич Флейшер! Когда я к нему поступил, на альте не умел играть совсем. Я его слушался, и в конце первого курса уже получил пятерку. Иногда исполнителям кажется, что учителя говорят не то, но у них есть методика. До каких-то вещей вы сами можете доходить годами и десятилетиями, а профессора ваши это знают. Нужно их слушать, а потом уже самим дальше развиваться.

Спасибо за очень интересное интервью!

1−4 октября 2018 года прошел VI Международный научно-практический симпозиум «Искусство и социум», посвященный 40-летию Красноярского государственного института искусств.

Программа симпозиума объединила концертные выступления, научную конференцию, выставки и сценические постановки. У гостей и участников была уникальная возможность посетить различные творческие мероприятия, среди которых: гала-концерт Первого международного конкурса скрипачей Виктора Третьякова, Международная научная конференция «Художественные традиции Сибири», класс-концерт 3 и 4 курсов кафедры мастерства актера, юбилейный концерт, посвященный 40-летию вуза, а также две художественные выставки — «Памяти Учителей: Ю. П. Ишханов, Л. Н. Головницкий, В.Н. Петров-Камчатский, А.М. Знак» в КХМ имени В. И. Сурикова и Межрегиональная выставка сибирского пейзажа «Родина — Сибирь» в МВДЦ «Сибирь»

2 октября в Большом академическом зале КГИИ под руководством ректора Красноярского государственного института искусств, доктора искусствоведения, профессора Марины Валентиновны Москалюк состоялось торжественное открытие VI Международного научно-практического симпозиума и пленарное заседание Международной научной конференции «Художественные традиции Сибири», на котором прозвучали доклады, связанные с государственной культурной политикой России и стратегиями развития Сибири. В рамках церемонии открытия состоялись подписания договоров о сотрудничестве с представителями Евразийского Содружества и ведущими отечественными творческими вузами: Киргизским государственным университетом культуры и искусств имени Б. Бейшеналиевой, Таджикским государственным институтом культуры и искусств имени М. Турсунзаде, Кемеровским государственным институтом культуры, Южно-Уральским государственным институтом искусств имени П. И. Чайковского и Московской государственной консерваторией имени П. И. Чайковского.

3 октября работа конференции продолжилась по следующим направлениям:

• Искусство регионов в реалиях современной художественной практики;
• Художественное образование Сибири в контексте отечественных и мировых тенденций;
• Культурное наследие Сибири и Дальнего Востока: проблемы изучения, сохранения и интерпретации.

Среди приглашенных гостей: Александр Шунков — ректор Кемеровского государственного института культуры, Николай Тарасевич — проректор по УМО Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского, Хайриддин Идиев — ректор Таджикского государственного института культуры и искусств имени М. Турсунзаде, Елена Сизова — ректор Южно-Уральского государственного института искусств им П. И. Чайковского, Мамашарип Чотонов — ректор Киргизского государственного университета культуры и искусств, Наталья Сиповская — директор Государственного института искусствознания (Москва), Галина Лукина — заместитель директора Государственного института искусствознания (Москва).

Завершающим аккордом симпозиума стало торжественное собрание и праздничный концерт, который состоялся 3 октября в Большом академическом концертном зале Красноярского государственного института искусств. Коллектив вуза поздравили: первый заместитель председателя Законодательного собрания Красноярского края Алексей Михайлович Клешко, первый заместитель министра культуры Красноярского края, выпускница КГИИ Наталья Леонидовна Гельруд, председатель городского совета депутатов Наталья Вячеславовна Фирюлина и руководитель главного управления культуры Администрации города Красноярска Сергей Викторович Костюков. Была зачитана поздравительная телеграмма от министра культуры Российской Федерации Владимира Ростиславовича Мединского. В концертной программе выступили известные выпускники института: заслуженная артистка РФ Вера Баранова, лауреаты Международных конкурсов Александр Белопашинцев, Леонид Жуковский, Владимир Потапов, Вера Макарова, Игорь Завьялов, Антон Одинцов, а также студенты КГИИ, студенческий симфонический оркестр под руководством заслуженного деятеля искусств республики Тыва Петра Казимира.

Мы с радостью пообщались с участниками конференции.

Иван Арсеньевич Колокольников, кандидат исторических наук, старший преподаватель Иркутского государственного университета.

Корр.: Здравствуйте, Иван Арсеньевич! Расскажите, пожалуйста, о Ваших впечатлениях от конференции.

И.А.: Здравствуйте! В мероприятиях, организованных вашим институтом, я принимаю участие уже не в первый раз. До этого приезжал в Красноярск 2014 году для выступления на Всероссийской научной конференции «Художественная культура России в региональном аспекте: вчера, сегодня, завтра». Тогда мне у вас очень понравилось, и я хотел приехать снова, но в прошлом году, к сожалению, не смог, а в этом году я с радостью посетил конференцию. Очень нравится, что тут все совпало — и финал конкурса Третьякова, на котором я успел побывать и, к слову, выражаю благодарность институту за организацию и проведение такого значимого мероприятия; и потрясающая выставка в художественном музее им. В. Сурикова. Пожалуй, главное, что вдохновляет — это доброжелательная атмосфера, общение с коллегами. Даже вне зала столько интересных бесед, что очень здорово. Да и всегда, когда приезжаешь в новый город, хочется с ним поближе познакомиться, хотя я уже третий раз в Красноярске, но все равно огромное желание открыть что-то новое. И, конечно, мне, как члену научного общества, всегда интересно приобрести новую литературу, которая здесь издается, любопытно узнать о деятельности специалистов вашего города. Например, я с радостью приобрел книжку Евгении Сергеевны Царевой (и. о. заведующего кафедрой оркестровых струнных инструментов КГИИ, доцента, кандидата искусствоведения), с которой был знаком заочно.

Корр.: Как Вы оцениваете тематику конференции?

И.А.: Тематика очень разнообразна и интересна. Особенно нравится формирование докладов по секциям. Вот, например, сегодня акцент сделан на творчестве и деятельности композиторов, хотя прошлый раз (в 2014 году) были представлены тематически разнообразные доклады — по фольклору, затем по композиторам Бурятии, по музыкальному образованию в Красноярске и др. Но мне понравился и такой подход, когда есть возможность погрузиться в отдельно взятую тему.
Корр.: Иван Арсеньевич, благодарим Вас!
Мы также поприветствовали дорогих коллег из города Кемерово — Ирину Геннадьевну Умнову (доктора искусствоведения, профессора кафедры музыкознания и музыкально-прикладного искусства) и Нину Владимировну Поморцеву (кандидата искусствоведения, доцента, зав. кафедрой музыкознания и музыкально-прикладного искусства Кемеровского государственного института культуры).
Вот, что они рассказали нам о своих впечатлениях.

Корр.: Здравствуйте! Расскажите, пожалуйста, о Ваших впечатлениях от конференции. Как Вы оцениваете тематику?

И.Г.: Здравствуйте! Доклады все очень интересные, потому что они достаточно широко представляют жанровую панораму современного искусства. Казалось бы, должна быть проблематика по Сибири, а выходы осуществляются даже за рамки нашей страны. Самое главное, что озвучены те актуальные и глобальные проблемы, которые действительно сегодня требуют своего разрешения и в области музыкального, и в области изобразительного искусств. Очень приятно, когда нас встречают коллеги из Красноярска, я просто знаю, насколько они всегда гостеприимны, внимательны, как они умеют соединить научные и творческие мероприятия. Отрадно, что на данной конференции звучат доклады, связанные с различными видами искусств, и, что тоже не менее важно, не забываются народные традиции (на примере доклада Веры Баулиной). Выражаем огромную благодарность коллегам и желание участвовать в конференциях такого типа, стараться привнести вклад в творческую и научную работу. Мы приехали еще и поучиться у вас — молодых, динамичных и идущих в ногу со временем!

Н.В.: Еще радует, что мы познакомились с творчеством современных композиторов, такая возможность предоставляется редко. Лично для меня очень интересно было послушать про музыкальную культуру Иркутска. И, как сказала Ирина Геннадьевна, поражает всеохватность тематики! Благодарим Вас!

Корр.: Ирина Геннадьевна, Нина Владимировна, большое спасибо! Ждем новых встреч!

Стерехова Елена Валерьевна, заведующая выставочным и научным сектором Кемеровского областного художественного колледжа.

Корр.: Расскажите, пожалуйста, с каким докладом Вы приехали к нам из Кемерово?

Е.В.: Тема моей работы «Современное церковное искусство кузбасских храмов: к вопросу о стиле».

Корр.: Как Вами была выбрана тема Вашего доклада? Насколько это было сложным исследованием для Вас?

Е.В.: Это произошло по случайности. Однажды моим попутчиком в поезде оказался красноярский художник, который занимался росписью кемеровских храмов. Мы знаем, что монументальная живопись анонимна и летописи не сохранили данные о мастерах, приложивших руку к украшению храмов. Поскольку информации об архитектуре больше, чем о монументальной живописи, возникла идея найти и открыть новые имена. Я бы сказала, что это было настоящее «расследование», а не исследование, когда я собирала данные.

Корр.: Какая секция Вас наиболее заинтересовала?
Наверное, «Художественное образование Сибири в контексте отечественных и мировых тенденций». Это интересная и глобальная тема.

Корр.: Какие доклады Вам понравились из тех, что Вы успели услышать?

Е.В.: Для меня, как человека из сферы изобразительного искусства, были открытием многие доклады на музыкальную тематику. Например, очень живо и подробно было рассказано об оркестре, о современном хоровом и симфоническом творчестве.

Корр.: Какие Ваши впечатления от организации конференции и института?

Е.В.: К сожалению, мне пришлось пропустить открытие конференции, поскольку я приехала только сегодня, 3-го октября, и сразу же отправилась в конференц-зал. Надеюсь, что еще не раз смогу побывать на вашей конференции.

Действительно, на сегодняшний день научная конференция является одной из ключевых площадок для обмена опытом, творческих встреч и обсуждения актуальных проблем в различных областях искусства. Приятно, что в стенах нашего института с успехом прошло такое важное мероприятие, объединившее участников из разных уголков Сибири.

В этом году Музыкальному театру Кузбасса им. А. Боброва исполнилось 75. Сейчас в театре проходят торжества, посвященные этой замечательной дате.

В коллективе театра органично, продуктивно работают люди разных возрастов, обогащая друг друга творческой импульсивностью, опытом, молодостью, энергией. 14 марта состоялся праздничный концерт.


Перед концертом я взяла интервью у молодого актера театра Вячеслава Соболева. Вячеслав пришел в театр 10 лет назад. Это полный оптимизма, веселый и талантливый человек, который хорошо относится ко всем окружающим, любит театр и при внешней легкости оказывается глубоким, размышляющим над общечеловеческими проблемами.

Слава, расскажите о начале своего творческого пути. Как вы начали заниматься музыкой? Вас родители направили?

— Мама закончила Кемеровское Музыкальное училище по классу хорового дирижирования, и она начала нас, детей, отдавать в музыкальную школу. Отец играл на баяне. С его слов «проучился пол годика», а на самом деле пару месяцев. Нас трое братьев, я — средний. Учился на фортепиано. Один брат — кларнетист, другой играл на виолончели. По окончанию школы поступил в музыкальное училище, которое закончил как дирижер.
Пошел в институт культуры, занимался на кафедре актерского мастерства. Учился, ездил на конкурсы, завоевывал призовые места. Начал работать в хоре филармонии. Меня пригласили работать в музыкальном театре, когда я учился на втором курсе. С того времени театр стал для меня главным делом. Я работаю в театре уже 10 лет!

Когда Вы серьезно занялись вокалом?

— Да… вокалом я занимался еще в училище. Помню романс Даргомыжского «Мне грустно». Правда, когда я его пел, всем было грустно… Серьезное отношение к вокалу пришло позднее. Я собрался в консерваторию в Москву. Прошел 2 тура. Сказали, что меня берут… но после колоквиума я вернулся обратно. А дальше — любовь. И тогда же, кстати, я стал серьезно заниматься.

Театр и вокал стали для Вас единым целым. Как это произошло?

— Все произошло очень органично, когда я пришел в театр.
Объединились голос, театральная основа и пришлось заниматься балетом. Такова специфика музыкального театра.

Какие качества, по-вашему мнению, у актера должны быть главными?

— Ты никогда не выходишь на сцену пустым, если с интересом и любовью относишься к тому, что тебя окружает, осознаешь радость и ценность семьи, работы, духовных основ жизни человека.

Вы упомянули об участии в конкурсах. Полезны ли они на ваш взгляд?


— Конкурсы — это очень хорошо! Узнаешь много нового, учишься, профессионально растешь. Это своеобразные мастер-классы.
На конкурсы езжу довольно часто. Участвовал в конкурсах им. Мясниковой, Б. Штоколова и других. Сейчас собираюсь на конкурс им. М. И. Глинки. Если все хорошо получится, поеду в апреле.

Есть ли у Вас любимая роль?

— Чаще всего мне предлагают роли положительных героев, романтиков, «правильных людей». А вот в спектакле «Безымянная звезда"(помнишь фильм с этим названием?) я играю негодяя по имени Григ. Мне нравится играть отрицательных персонажей. В них много разнообразия.

Как Вы все успеваете?


— Это все моя профессия и моя жизнь.

И вопрос, который задают всегда: Ваши планы на будущее?

— Время покажет. Вообще, нужно работать, работать и работать. В первую очередь над собой.

В весенний период майского цветения в НГК им. М. И. Глинки традиционно проводится Международный фестиваль скрипичной музыки и Смотр молодых дарований в рамках Фестиваля под руководством народного артиста РФ, профессора Захара Нухимовича Брона. В этом году Новосибирск пятнадцатый (!) раз принимает участников этого фестиваля из разных регионов нашей страны, а также гостей из ближнего и дальнего зарубежья.

Конкурсные испытания в творческой карьере музыканта — это не только преодоление сложных барьеров на пути к мастерству, но и обогащение своего исполнительского опыта. Вдвойне значимо для конкурсантов (как, в прочем, и для сторонних наблюдателей), если в рамках фестиваля уроками высокого мастерства делятся признанные мэтры музыкального искусства. Мастер-классы Захара Нухимовича Брона — это каждый раз уникальное событие, каждому из его участников несказанно повезло. Некоторые юные музыканты пересекают тысячи километров, что взять урок у маэстро (лично была свидетелем того, как мальчик, ученик З. Н. Брона, прилетел из Европы в Новосибирск, чтобы провести с Учителем часовой урок по специальности, и улетел обратно).

Интересно, что говорят о нынешнем фестивале члены комиссии. С нами побеседовал доцент кафедры струнных инструментов Новосибирской государственной консерватории им. М. И. Глинки Исаак Германович Нуразян.


— Исаак Германович, добрый день! Ваши впечатления, как члена жюри, от нынешнего фестиваля?

— Данный фестиваль — очень значимое событие, как для Новосибирска, так и для соседних городов и регионов. Юные скрипачи и их педагоги могут продемонстрировать свои достижения. А самое главное, у них есть возможность пообщаться с мастером мирового масштаба Захаром Нухимовичем Броном.

— Какое учебное заведение, на Ваш взгляд, показало лучшие результаты?

— Интересные ребята были в этом году из разных городов, но наибольшее количество сильных скрипачей, на мой взгляд, традиционно выставляет Новосибирск.

— Что Вы можете сказать о действенности, эффективности мастер-класса?

— Пользу и эффективность мастер-классов Захара Нухимовича сложно переоценить. Огромный опыт и мастерство, умение работать с учениками разного уровня одаренности, — это только некоторые грани таланта профессора Брона.

— Кто Вам показался наиболее ярким среди участников; с кем из них Захару Нухимовичу было интересней работать?

— Одним из самых интересных, на мой взгляд, был урок со скрипачкой из Красноярска Дарьей Манза. Она исполняла очень виртуозное произведение Генрика Венявского «Вариации на оригинальную тему».

— В чем, на Ваш взгляд, суть знаменитой методики З. Н. Брона?

— Вряд ли возможно в нескольких словах сформулировать суть «метода» Брона. Захар Нухимович использует огромную по разнообразию палитру звуковых красок в своей собственной игре, того же добиваясь от учеников. Очень интересная аппликатура, которую предлагает маэстро, изобретая подчас не совсем традиционные, но очень удобные варианты, с помощью которых технически сложные места становятся проще в исполнении и звучат ярче. Ну, и, конечно, нельзя не упомянуть об особой роли энергии затактовой интонации в «системе» Захара Нухимовича Брона…


Безусловно, для каждого из участников Фестиваля творческая встреча с мировым мастером скрипичной музыки стала незабываемой страницей творческого пути. Хочется верить, что переданный опыт плодотворно продолжится в скрипичной школе будущих поколений.

Это случилось в воскресенье. За окном шел тоскливый мартовский день 2018 года. Я сидел за роялем, погрузившись с головой в шедевры австрийского экспрессионизма, когда раздался звонок в дверь.

— Здравствуйте, — проговорил застенчивый человек в цилиндре, нервно теребя пальцами уголок сжимаемой им партитуры, — Я к Вам из Новой Музыкальной Газеты по очень важному делу.

— Слушаю Вас, — ответил я.

— Видите ли, мне говорили, что Вам нужна скорая музыкальная помощь.

Я уже довольно долго был погружен в творчество композиторов нововенской школы — крайне неоднозначных и спорных новаторов. Огорчительным было, что их музыка, гениальная и небанальная, с одной стороны затягивала и принуждала возвращаться к себе вновь и вновь, а с другой — подавляла и угнетала дух. Казалось, это какой-то замкнутый круг, из которого нет выхода.

— Что ж, полагаю, помощь не помешает. Проходите, — пригласил я милого незнакомца в комнату.

Только сейчас я обратил внимание на странность его одежды. Старомодные лацканы и фалды синего сюртука, воздушная манишка и пышная, аккуратно завязанная бабочка подходили скорее франту XIX века, чем корреспонденту какой-то газетенки.

— Прошу прощения, совершенно забыл представиться. Эвзебий.

Эвзебий скромно протянул мне руку.

— Дорогой друг, я должен Вас предупредить — с минуты на минуту должен подойти мой товарищ.

Не успел он это сказать, как кто-то забарабанил в дверь.

— Флорестан, — заявил мне человек, внезапно ворвавшийся в дом. Казалось, он заполнял собой все пространство.

— Что это у вас на пюпитре? Шёнберг? О, это странный человек! Конечно, мы знакомы, благо он неоднократно делился открытиями среди Давидсбюндлеров, — расплылся в улыбке Флорестан, — Только я бы не советовал Вам ограничиваться одним лишь его обществом. Он ужасно действует на чувствительные натуры.

— Я знаю, кто нас спасет, — Эвзебий оторвал, наконец, партитуру от груди. Название на ней гласило «Georges Bizet. L’Arlésienne. Suites Un et Deux».[1]

— А что Вы на это скажете, майстер? — Флорестан выхватил партитуру у Эвзебия из рук и тут же оказался за инструментом.

— Не знаком с этой музыкой, — признался я.

— О, всемогущий Бог! Я сейчас взорвусь! Вы говорите как самый посредственный филистер! Как можно не знать гениального Бизе? Как можно не преклоняться перед его всепроникающей оркестровой звучностью? О, как захватывают его tutti, как сметают они все посредственное своими красками!

— Дорогой друг Флорестан, — скромно проговорил вдруг Эвзебий, — ты слишком горячишься сегодня. Ты говоришь так, будто бы милый Жорж использовал малеровский по объему оркестр. Мне кажется, не стоит говорить так возбужденно о его оркестровке. Вслушайся лучше в кристально чистые, нежнейшие piano в Адажиетто из первой сюиты! Они чем-то напоминают мне тихий сад, где можно успокоиться и поразмышлять в тишине.

— Здесь ты прав, Эвзебий, — уже спокойно продолжил Флорестан, — хотя, если говорить о пасторали, сейчас мне ближе по духу начало второй сюиты. Послушай, какое пышное цветение природы, будто бы звучит гимн всему живому! Мощное tutti оркестра словно говорит нам: «смотри, смертный, вот горы, скалы; восхищайся!» А тембры флейт пронизывают оркестровую звучность словно лучи солнца, пробивающиеся сквозь весеннюю листву! И, Боже, насколько тонко прочувствована Бизе вся инструментовка! Как изобразительно-красивы тембры инструментов, в особенности, когда он смешивает кларнет и гобой, гобой и флейту, альты, виолончели и валторны!

— Друзья! Все что вы говорите об инструментовке, конечно, увлекательно, но мне хочется каких-нибудь новшеств, — высказался я. — Хочу услышать музыку и сказать — да, это ново, ничего подобного я не слышал.

Флорестан расхохотался и едва не упал со стула. Вдруг он раскрыл партитуру и, казалось, наугад ткнул пальцем в строчку:

— Ох, веяния двадцать первого века! Майстер, а что Вы скажете на это? Как насчет новых инструментов?

Я заглянул в ноты и увидел, что одна из строк предназначалась саксофону.

— Саксофон? — удивился я, — но позвольте, сударь, ведь это атрибут джаза! Как он может оказаться в музыке композитора девятнадцатого столетия?

Флорестан рассмеялся до слез. Эвзебий добродушно улыбнулся.

— Мой друг, — начал повествование Эвзебий, — Саксофон был изобретен еще в 40-х годах позапрошлого столетия. А «Арлезианка» Бизе — один из известнейших примеров его использования в оркестре. Один из гениальнейших и из моих любимых примеров. Всемогущий Бог, какой неземной лирики полон второй менуэт, где он звучит вместе с кларнетом и валторной! А как сильна экспрессия, как прекрасна эта музыка. Я не могу больше сдерживаться! Флорестан, скорее играй!

— Прелюдия! — воскликнул Флорестан, и в тот же миг зазвучала музыка.

Невероятным образом, в поистине листовской манере, Флорестану удавалось извлечь из рояля сразу все тембры оркестра. Инструменты, слышавшиеся в его игре, ликовали, смеялись и плакали, они заставляли сопереживать и радоваться и печалиться вместе с собой. Музыка поражала своей красочностью: казалось, будто бы начался строгий, но изящный торжественный танец. Мысленному взору предстали картины бала в королевском дворце. Весь цвет дворянства представал в пестрых платьях среди сияющих золотом интерьеров, поражая грацией своего танца.

— Изумительно, — вырвалось у меня, лишь только был сыгран последний аккорд, — я тронут до глубины души.

— Что Вы теперь скажете о Бизе? — спросил Флорестан не без чувства гордости, — Довольны ли вы знакомством?

— Безусловно, дорогой Флорестан. Мне бы очень хотелось познакомиться с ним поближе. Я буду с нетерпением ждать первого же исполнения сюит в городе.

— Друг, может, не станем ждать городского концерта, а сразу же отправимся на премьеру в Давидсбюнде? — предложил вдруг Эвзебий.

Флорестан вдруг залился серебряным смехом, заполнившим всю комнату. Поднявшись с места, он достал из сюртука две черные маски, одну вручив мне, а вторую сразу же надев на себя.

— Вперед, друзья! В «Зимний цирк» Паделу! — призвал Флорестан, открыв дверь моего шкафа и смело шагнув внутрь. Мы с Эвзебием смело проследовали за ним.

Каково же было мое удивление, когда мы очутились в самом сердце Парижа, на бульваре Фий дю Тампль, перед круглым зданием «Cirque d’Hiver». По бульвару проезжали в разные стороны кареты, сновали туда-сюда горожане в старомодном платье.

— Скорее, концерт уже вот-вот начнется, — промолвил Эвзебий, указав на афишу, — Это премьера в Давидсбюнде.

Афиша гласила: «Большая премьера! „Арлезианка“ в двух сюитах, автор музыки — Жорж Бизе. Приглашаем 10 ноября 1872 года».

Внутри цирка Флорестан тут же кивнул человеку средних лет с живым взглядом, возбужденно повествующему собеседнику о чем-то.

— Месье Альфонс Доде, — представил человека Эвзебий, — автор пьесы, к которой была написана музыка Жоржа, составляющая две небезызвестные вам сюиты.

— Постойте, дорогой друг, — удивился я, — вы хотите сказать, что «Арлезианка» Бизе не была сюитой изначально?

— Дорогой филистер, — ехидно начал разъяснение Флорестан, — «Арлезианка» писалась как музыка к пьесе Доде, и ее целью (надо сказать, блестяще достигнутой) было подчеркнуть, отразить наиболее значительные повороты сюжета в разворачивающейся трагедии. Между тем, о трагедии лучше всех нам расскажет сам драматург.

— С удовольствием! — дождался, наконец, возможности поделиться идеями наш собеседник, — Только представьте! Среди великолепной декорации — виноградников и полей Прованса, — разворачиваются медленно и плавно картины пьесы, сопровождаемые прелестной музыкой Бизе. Молодой, неискушенный Фредери полюбил девушку из Арля, неземной красоты создание. Он всей душой жаждет свадьбы с нею, уже даже назначена дата — но внезапно появляется черный человек, губящий все: он рассказывает о красавице ужасную правду, о том, что под ангельской личиной скрывается дьяволица, презирающая даже мысли о чистоте души. Фредери не может допустить, чтобы его мать огорчилась свадьбе с такой девушкой, он находит другую невесту — но тщетно: безумная страсть заставляет его убить себя.

— Я хотел показать, что любовь — это чувство, которое может не только создать для человека рай на земле, — с восторгом продолжил он, — не только показать ему путь к блаженному созиданию, но и разрушить его разум и тело, погубить поэта, так же, как это случилось с дорогим моему сердцу Вертером. Эта южная феерия полна очарования, но порою мне кажется, что парижанам слишком скучны мои рассказы об арлезианках, мельницах и ароматах трав, что необходимо заинтересовать их рассказом о более близкой им среде — улицах, заполненных толпами людей, торговцами всякой всячиной, снующими туда-сюда мальчишками с ежедневной газетой, — Доде перевел дух, и, оглянувшись, увидел маэстро Паделу, вооружившегося дирижерской палочкой и исполненного вдохновенного сияния от предстоящего концерта, — Друзья, я вынужден прервать свое повествование. За меня вам все расскажет музыка.

Не успели мы занять свои места, как оркестр заиграл. Кружевная, по-французски нарядная оркестровая ткань захватывала и обволакивала слушателя, возбуждала и убаюкивала его. После целого концерта замечательных впечатлений, Флорестан, а за ним и мы с Эвзебием направились в гримерные к главным виновникам торжества.

— Здравствуйте, — сказал нам человек лет тридцати. Он носил аккуратную бороду и круглые очки, а одет был по последнему слову моды XIX века.

— Милый Жорж, позвольте представить вам нашего друга, проговорил Эвзебий.

— Господин Бизе, — обратился я к нему, — расскажите, что вы хотели выразить в музыке сюит?

— С радостью! Но скажите сначала, о какой части вам рассказать подробнее?

— Месье, меня особенно поразил Менуэт. Сколько красок, сколько эмоций — и все в такой необычной пасторальной манере!

— О, позвольте! Это всего лишь картина жизни Прованса — горячо любимого мной региона. Я хотел изобразить танец крестьян, исполненный блеска и энергии, наполненный радостными эмоциями. Конечно, в крайних разделах я оттенил эту радость минорным колоритом — это должно отразить рыдающее сердце Фредери, который безнадежно, сокрушительно влюблен в девушку из Арля. Не показалась ли вам чересчур вычурной инструментовка? Все же саксофон — новомодный, еще малоизвестный инструмент, и это большой риск — добавлять его в партитуру.

— Нисколько, месье Бизе! Не затруднит ли вас рассказать еще о чем-нибудь из сюиты?

— Охотно. Следующий номер первой сюиты — Adagietto — характеристика идиллической четы стариков Рено и Балтазара, заново переживающих свою юношескую любовь после пятидесяти лет разлуки. Я старался сделать ее близкой всем этим медленным танцам прошлого века, чтобы передать благородный дух стариков. Их любовь — это отзвук из далекого прошлого, который уже не может так взбудоражить дух, но который по-прежнему чист в своей красоте.

— Вам это удалось, месье! Удалось целиком и полностью, без компромиссов и отступлений. Но что же про вторую сюиту? Что отражено в ней?

— Для меня в ней более всего важны Интермеццо и Фарандола — в них я вложил больше всего труда и старания, и, хоть критики могут сказать, что это не самое интересное в музыке к пьесе Доде, эти два номера наиболее дороги мне. Расскажу о каждом понемногу. Интермеццо должно отразить конфликт между грубыми фермерами и чувственным Фредери. В крайних разделах я отразил фермерскую суровую суть, полную жестких прагматичных устоев. Им чужда восторженная нежность, они живут лишь в своих нуждах и труде. Но Фредери не такой. Вы слышали — поступь меди сменяется печальными нисходящими интонациями деревянных духовых и валторн — вздохами и стонами этого юноши. А в центральном разделе я хотел отобразить его мечтательный характер и радость от мыслей о возлюбленной.

— А что же Фарандола?

— Это самый противоречивый номер в драме. Он звучит во время трагической развязки действия, когда на фоне народного танца Фредери погибает. Мы с месье Доде условились, что музыка здесь будет следовать за весельем крестьян — но вы не представляете, как тяжело было забыть о том, что именно сейчас происходит страшное событие, скорбная гибель нашего любимого юноши. Я объединил здесь две народные темы, причем одну — «Марш трех королей» — я уже использовал в Прелюдии. Эта тема должна придать закругленность всему музыкальному действию. С другой стороны — еще в прелюдии она начинает ассоциироваться с трагической судьбой Фредери, и этой темой я старался сделать скрытый намек на то ужасное, что происходит во время ее звучания. Вторая тема — тоже народная, причем той же длины, что и первая. Я совместил обе темы в двойных вариациях, а в коде части — вы слышали — даже полифонически наложил друг на друга.

— Милый Жорж, это звучало просто замечательно. Поздравляю с премьерой,
— Эвзебий пожал ему руку, — к сожалению, нам пора Вас покинуть. Удачи вам!

— До свидания, друзья, — ответил Бизе.

В большом холле цирка мы увидели множество людей различного возраста и положения, с увлечением обсуждающих прозвучавшие в концерте сюиты Бизе.

— Знакомьтесь — все эти люди — члены Давидсбюнда, — обратился ко мне Эвзебий, — уверен, многие из них вам знакомы.

— Еще бы, — поддержал Флорестан, — как можно не знать этих господ в лицо!

— Не могли бы Вы мне представить некоторых из них? Не могу разглядеть — что это за весельчак в парике так непринужденно болтает с месье Доде? — спросил я.

— Как можно? — изумился Флорестан, — Это же Папаша Гайдн! А вот полноватый человек рядом с ним, также в парике — никто иной как Старый Бах!

— А что за два человека там стороне так активно жестикулируют и по очереди пишут что-то в тетради?

— О, это Бетховен и Малер, они обсуждают свои две новинки, — объяснил мне Эвзебий, — каждый написал по симфонии с хором, и они пытаются понять, какая лучше — Девятая Бетховена или Восьмая Малера.

— И они тоже Давидсбюндлеры, — подытожил Флорестан.

Мы встретились с человеком примерно пятидесяти лет. От него исходила невероятная энергия, стремление к действию. Флорестан и Эвзебий учтиво сняли шляпы.

— Доброго дня, Петр Ильич, — начал разговор Флорестан, — как вам премьера?

— Замечательно, — ответил Чайковский, — я выскажу вам свои восторги по поводу премьеры. Бизе — крайне самобытный композитор, как мне видится. Когда вокруг весь свет излишне пикантен и изнежен, является француз (которого смело назову гениальным), у которого все эти пикантности и пряности не результат выдуманности, а льются свободным потоком, льстят слуху и в то же время трогают и волнуют. Бизе — художник, согретый истинным, неподдельным чувством и вдохновением.

— Вы, безусловно, правы, — согласился Эвзебий, — Нет ли у вас каких-нибудь новостей из российского музыкального мира?

— Отчего же? На примете у меня есть один замечательный молодой композитор, которого я даже взял в ученики. Вы, наверное, знаете — в апреле будет премьера его оперы в обществе Давидсбюнда. Для этого я даже выхлопотал сцену Большого театра — музыка стоит того.

— Как же зовут ученика? — спросил Флорестан, — Вдруг мы услышим что-нибудь о нем?

— Сергей Рахманинов. А опера — «Алеко». Еще раз настойчиво приглашаю вас, — отрезал Чайковский.

— Обязательно придем, — Эвзебий посмотрел на часы, — к сожалению, нам пора прощаться.

— Всего доброго, друзья.

— До свидания, Петр Ильич, — хором ответили мы.

Проследовав за Флорестаном и Эвзебием, я очутился на площади перед зданием «Зимнего Цирка».

— Вы наверняка полны впечатлений, не так ли? — снова взялся за свое ехидство Флорестан.

— О, да, мой друг, — согласился я, — Знакомство с Давидсбюндом еще долго будет вдохновлять меня.

— Замечательно, — воскликнул Эвзебий, — Я очень рад, что мы с Флорестаном помогли вам найти вдохновение.

— Друг Эвзебий, — Флорестан указал на часы, — Новая Музыкальная Газета оказала нам честь, выдав множество различных поручений. Конечно, болтать с нашим новым другом очень приятно, но время не терпит.

— Ты прав, — вздохнул Эвзебий, — до свидания, — протянул он мне руку.

— До встречи, друзья, — ответил я на рукопожатие.

Флорестан и Эвзебий быстро поймали проезжающую мимо карету и умчались куда-то по заданию своей замечательной Газеты. Я же воспользовался возможностью обдумать произошедшее за день и отправился бродить по улицам Парижа. Я дошел до площади Бастилии, прошелся по бульвару Анри IV, и лишь при виде Сены неожиданно для себя понял удручающий факт. Сейчас я — один, в самом сердце Парижа, в середине девятнадцатого века — а если быть более точным, в 1872 году. Но что действительно досадно — я не имею ни малейшего понятия, как мне возвращаться домой, в Россию, в родной двадцать первый век…

С 30 ноября по 16 декабря в Красноярске прошел IV Сибирский фестиваль современной музыки, посвященный 35-летию Красноярской региональной организации «Союз композиторов России».

Напомним, что первое мероприятие такого формата было проведено при поддержке министерства культуры Красноярского края десять лет назад. Год за годом расширялись географические и содержательные границы фестиваля. На площадке стали исполняться не только произведения красноярских авторов, но и сочинения композиторов России и зарубежья.

В этом году на Сибирском фестивале современной музыки в Красноярске встретились композиторы и исполнители из Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Новосибирска, Барнаула, Томска, Кемерово, Вологды и других городов России, а также гости из Испании, США и Италии.

Работа площадок стартовала 30 ноября. Начало мероприятия ознаменовала Всероссийская конференция «Актуальные проблемы современного композиторского творчества», прошедшая в Сибирском государственном институте искусств имени Д.А. Хворостовского. После конференции в Камерном зале Красноярской краевой филармонии состоялась творческая встреча с экспертом проекта «Симфония Сибири» Светланой Витальевной Лавровой (г. Санкт-Петербург), председателем секции «Мультимедия» Союза композиторов России, проректором по научной работе Академии русского балета им. А.Я. Вагановой. В ходе мероприятия обсуждались современные проблемы искусства, связанные с особенностями работы композиторов XX и XXI века с музыкальным материалом. В этот же день в Малом концертном зале Красноярской краевой филармонии выступил Красноярский академический симфонический оркестр, в исполнении которого прозвучали произведения Владимира Примака, Владимира Сенегина, Андрея Лукьянца, Ирины Беловой, Игоря Флейшера. Игоря Юдина, Андрея Попова, Владимира Росинского, Антона Танонова.

1-3 декабря состоялись творческие встречи с гостями фестиваля, среди которых: Антон Танонов – композитор, заведующий кафедрой композиции и импровизации Санкт-Петербургской консерватории, член Совета Союза композиторов России; Анатолий Цукер – музыковед, заслуженный деятель искусств России, Кавалер ордена Дружбы, лауреат премии Союза композиторов России имени Д.Д. Шостаковича, доктор искусствоведения, профессор, председатель правления Ростовской организации Союза композиторов России (Ростов-на-Дону); Андрей Попов – композитор, лауреат премии Союза композиторов России, заведующий кафедрой композиции Новосибирской государственной консерватории, член Сибирского отделения Союза композиторов России и Союза кинематографистов России; Ричард Камерон-Вульф – композитор, пианист, преподаватель теории музыки, истории и композиции, профессор (США); Владимир Росинский – выпускник Красноярского государственного института искусств, ныне работающий в Испании. Итогом творческой встречи стал круглый стол, посвященный проблемам функционирования и взаимодействия композиторских организаций на современном этапе. Вечером 3 декабря красноярцы и гости нашего города могли насладиться концертом камерной музыки, на котором прозвучали произведения красноярских композиторов, а также сочинения Владимира Росинского, Андрея Попова, Ричарда Камерон-Вульфа и Урана Хомушку.

4 декабря в Большой академическом концертном зале СГИИ состоялся концерт «Лики романтизма». Известный итальянский саксофонист, педагог и органист Люис Ланцарини (Италия) посетил наш город в четвертый раз. В прошлом году Ланцарини восхитил красноярцев своим исполнительским мастерством, в этот раз маэстро выступил в роли дирижера. В программе концерта прозвучали сочинения норвежского композитора Эдварда Грига и французского автора Габриэля Форе в исполнении симфонического оркестра и хора СГИИ имени Д.А. Хворостовского (руководители: засл. деятель искусств республики Тыва Пётр Казимир, лауреат международных конкурсов Екатерина Баулина), хорового ансамбля солистов «Тебе поемъ» (художественный руководитель – засл. деятель искусств РФ Константин Якобсон), заслуженной артистки РФ Веры Барановой (сопрано) и Павла Анциферова (баритон). Партию органа исполнила Илона Тутушкина. «Печаль моя светла» − эти пушкинские строки могут быть эпиграфом к прозвучавшему «Реквиему» Форе, исполнение которого маэстро Ланцарини посвятил памяти Дмитрия Хворостовского.

5 декабря в Малом концертном зале филармонии состоялся концерт Красноярского филармонического русского оркестра. В программе мероприятия были представлены симфонии, концерты, обработки русских народных песен (в том числе в стиле «фьюжн») и другие произведения.
С 7 по 9 декабря на площадке Детской музыкальной школы № 1 прошли прослушивания V Открытого краевого конкурса юных исполнителей сочинений композиторов Красноярья. География мероприятия охватила 8 территорий края, в оргкомитет поступило более 70 заявок. Награждение лауреатов и дипломантов состоялось на финальном гала-концерте 9 декабря.

12 декабря жители и гости города могли погрузиться в мир хоровой музыки красноярских композиторов. В исполнении хора студентов Красноярского колледжа искусств им. П.И. Иванова-Радкевича (руководитель Татьяна Ходош) и хора студентов СГИИ имени Д.А. Хворостовского (руководитель Екатерина Баулина) прозвучали мадригалы, хоровые и духовные сочинения.

14 декабря в Малом академическом зале СГИИ имени Д.А. Хворостовского студентами и выпускниками СГИИ были исполнены произведения молодых композиторов нашего города – Алексея Шиховцова, Сергея Шестакова, Ирины Жихаревой, Михаила Тарбагаева, Сергея Майорова, Екатерины Филатовой, Александра Карякина.

Финальной точкой IV Сибирского фестиваля современной музыки стал заключительный концерт Красноярского камерного оркестра (руководитель – засл. деятель искусств России Михаил Бенюмов), на котором были представлены произведения Игоря Флейшера, Владимира Примака, Владимира Пороцкого, Мечислава Вайнберга и Валерия Лапицкого. Солистами концерта выступили заслуженные артистки России Татьяна Савельева (гобой) и Светлана Кольянова (сопрано), Сергей Газизулин (ударные), Андрей Слободин (валторна), Алексей Колосов (кларнет), Наталия Литвинцева (фортепиано).

На протяжении всего фестиваля жители и гости Красноярска могли активно поучаствовать в культурной жизни города, посетив различные концерты, творческие встречи, мастер-классы. Особенно приятно, что наряду с профессионалами в исполнении произведений современных композиторов проявили себя и совсем юные музыканты.

Выражаем огромную благодарность организаторам мероприятия – краевому Дому искусств и Красноярскому региональному отделению «Союза композиторов России» при поддержке министерства культуры Красноярского края и Союза композиторов России, а также всем участникам IV Сибирского фестиваля современной музыки. С нетерпением ждем следующей встречи!

Мы часто произносим привычные слова, не очень вдумываясь в их значение. Юмор, сатира — что они означают и в чем их отличие. Оказывается, и то и другое — высмеивание недостатков в человеке или каком-то явлении. Но если юмор это мягкая, добрая насмешка, беззлобная усмешка, то сатира может высмеивать зло, даже карикатурно.

Юмор и сатира, выраженные словами или рисунком — это понятно. Но музыкой?

Когда мой преподаватель предложила мне для участия в конкурсе на выбор несколько вокальных произведений, и я услышала «Болтунью» Сергея Сергеевича Прокофьева, то поняла, что ничего больше даже и слушать не хочу.

Меня сразу поразило соответствие музыки названию произведения. Еще не прочитав стихотворения Агнии Барто, (в детстве оно прошло мимо меня), не зная подробностей болтовни, я уже увидела: школьная форма со спущенным крылышком, косички, прядки выбившихся волос, огромные любопытные глаза и… конопушки.

Я учусь в музыкальной школе, и на уроках музыкальной литературы мы слушали много инструментальной музыки, написанной знаменитыми композиторами для детей. П. И. Чайковский, Ж. Бизе, Р. Шуман, Д. Д. Шостакович, Д. Б. Кабалевский, С. Слонимский и много еще. И среди них — «Детская музыка» Сергея Сергеевича Прокофьева. Пьески такие выразительные, яркие. От них веет лаской, добротой, легким юмором и пониманием. Невольно у меня возник вопрос: зачем им, маститым композиторам, между операми, балетами, симфониями нужно было сочинять маленькие пьески о детских играх, сказочных персонажах, ссорах, перемириях? Вероятно, это ностальгия по собственному детству. Это я так думаю.

Узнав, что Сергей Сергеевич провел детство в имении Сонцовка, я лучше поняла и «Шествие кузнечиков» и «Пятнашки» и «Сказочку», и «Дождь и радугу». Особенно поразила последняя пьеса: непривычные созвучия-кляксы для дождя и широкий диапазон рояля для радуги. Все необычно и очень зримо.

А еще я узнала, что у Сергея Сергеевича была «Деревянная книга» — альбом, в который он собирал не просто автографы друзей, а под девизом: «Что я думаю о солнце». В этом тоже слышны доброта и юмор.

Но так как я учусь в классе вокала, то мне стало любопытно: а какие же песни те же взрослые и знаменитые написали для детей? Оказалось, их не так много по сравнению с инструментальными пьесами. Мне запомнился цикл Модеста Петровича Мусоргского «Детская»: «Няня», «В углу»… Но мне показалось, что этому ребенку не очень весело живется. Конечно, очень ярко переданы интонации страха, жалобы, раскаяния, но все как-то грустно.

Но вот при подготовке к конкурсу я услышала «Болтунью» и узнала, что автор — так полюбившийся мне Сергей Сергеевич. И снова вспомнилась Сонцовка. Вероятно, среди его деревенских друзей была болтливая и очень надоедливая девчонка. Конечно, она болтала не о кружках по фото, но остановить ее было невозможно. И когда взрослый композитор прочитал стихотворение детской писательницы Агнии Барто про девочку Лиду — ожили воспоминания детства и появилась потрясающая вокальная миниатюра. Это я себе придумала историю появления песни.

Конечно, я попыталась ее петь… Результат, конечно, был плачевный,
но практическое знакомство с нотным текстом помогло мне МНОГО ПОНЯТЬ такого, что трудно воспринять на слух. Легко определила форму: ну конечно, рондо. Я вспомнила знаменитое Рондо Фарлафа из оперы Михаила Ивановича Глинки «Руслан и Людмила». Особенно хвастливую скороговорку-рефрен трусливого и глуповатого горе-рыцаря. Очевидно, именно форма рондо помогает композиторам подчеркнуть самую главную черту характера героя. Или навязчивую мысль.

А в песне Прокофьева медленный рефрен обиженной Лиды «Это Вовка выдумал» (А) чередуется с четырьмя скороговорочными эпизодами: В — про кружки, С -про Японию, О- про стратостат и Е — про ириски! Они рисуют суетливую, несобранную, но по-своему целеустремленную девочку. Она хочет знать и уметь много, и сразу. И от этого путает стратостат со старостами, китайских мандаринов с апельсинами.

Меня поразило то, как композитор передает живые интонации детской речи. Вот один пример: если просто проговорить: «А Марья Марковна сказала, когда я шла вчера из зала» и сравнить с этой же фразой в песне. то получится полное совпадение. И так везде.

В эпизодах в скороговорке восходящие и нисходящие секвенции помогают не потеряться в потоке слов и музыки. Композитор использует скороговорку, чтобы сделать образ ярче, достовернее и подчеркнуть свое ироническое отношение к болтунье. Эту же задачу выполняют форма рондо, речевые интонации в мелодии, резкая смена темпа, монотонный настойчивый аккомпанемент. Само название уже определяет юмористический характер произведения.

Сергей Сергеевич, конечно, слегка посмеялся над Лидочкой, но не высмеял, а посмеялся с доброй усмешкой. Понятно, что она повзрослеет и не будет такой болтуньей, но жажда деятельности и знаний в ней останутся.

В этой болтунье из прошлого века я узнала нас, современных
школьников. Мы также мечемся, только кружки теперь называются элективами. А еще музыкальная школа, и выбор между фортепиано, вокалом, гитарой. И недавно открытый тренажерный зал. У болтуньи Лиды хоть не было компьютера, смартфона и даже просто телевизора. В отличие от нас, Лидочка оптимистка.

Я поняла, что песня очень сложная для исполнения. Частая смена характера, очень быстрый темп в эпизодах, да еще с репризами. Еще одна трудность — отсутствие в аккомпанементе поддержки вокальной партии. А как сложно концертмейстеру выдержать темп, не помешать солисту. Или не загнать его.

«Болтунья» Сергея Сергеевича — яркий пример настоящего
музыкального юмора.

Так можно говорить о победе Сергея Догадина, одного из лучших скрипачей современности, в профессиональном активе которого ответственные выступления на Международном конкурсе им. Andrea Postaccini — Гран-при, Ι премия и специальная премия жюри (Италия, 2002), Международном конкурсе им. Н. Паганини — Ι премия (Россия, 2005), Международный конкурс «ARD» — специальная премия Баварского радио (присуждалась первый раз в истории конкурса), специальная премия за лучшее исполнение концерта Моцарта, специальная премия за лучшее исполнение произведения, написанного к конкурсу. (Германия, 2009), на XIV Международном конкурсе им. П. И. Чайковского — II премия (I премия не присуждена) и приз зрительских симпатий (Россия, 2011), на III Международном конкурсе им. Ю. И. Янкелевича — Гран При (Россия, 2013), 9-ом Международном скрипичном конкурсе им. Йозефа Йоахима в Ганновере — I премия (Германия, 2015). Молодой приглашенный профессор с 2017 года в «Liangzhu International Arts Academy» (Китай) победил в Первом международном конкурсе скрипачей имени Виктора Третьякова, который прошел в Красноярске. Но расскажем подробнее о конкурсе.

С 23 сентября по 1 октября 2018 года город Красноярск стал по настоящему культурной столицей Сибири, ведь здесь прошел Первый международный конкурс имени Виктора Третьякова, который объединил лучших скрипачей из разных стран мира. Учредителем конкурса выступило министерство культуры Красноярского края, при поддержке Министерства культуры Российской Федерации. Конкурс такого масштаба прошел впервые в Красноярске, и место выбрано не случайно, поскольку это родной город для председателя жюри и организатора конкурса — выдающегося музыканта современности, скрипача, дирижера, Народного артиста СССР, Народного артиста РСФСР, Лауреата Государственной премии РСФСР им. Глинки, профессора Кёльнской Высшей школы музыки, Почётного гражданина Красноярска Виктора Викторовича Третьякова. Его по праву называют символом русской скрипичной школы, а в мировом музыкальном пространстве у него репутация эталонного скрипача с безупречным стилем. И это не случайно, так как отличительными особенностями Маэстро являются, как считает А. Григорьева, «Цельность артистической натуры и гармоничность составляющих ее оригинальных черт» [1].

В состав жюри конкурса также вошли выдающиеся скрипачи современности, большинство из которых — представители жюри Международного конкурса им. П. И. Чайковского и крупнейших музыкальных вузов мира. Назовем их: Борис Кушнир (Австрия) профессор Венского университета музыки и исполнительского искусства и Университета музыки и театра Граца, почётный профессор Центральной государственной консерватории в Пекине; Вера Цю Вей Лин (Китай) профессор Центральной государственной консерватории в Пекине, Шанхайской государственной консерватории; Курт Зассманхаус (США-Германия) профессор скрипки факультета музыкального искусства Университета Цинциннатти, ведущий профессор Джульярдской школы музыки; Наталья Лихопой (Россия) профессор Международной Академии музыки (Блэкмор) в Берлине, лауреат международных конкурсов; Цянь Чжоу (Сингапур) ректор, глава факультета струнных инструментов Государственной консерватории Сингапура; Вадим Репин (Россия — Бельгия) Приглашенный профессор в Mozarteum (Австрия), почетный профессор в консерваториях Пекина и Шанхая; Такаси Симидзу (Япония) профессор Токийского национального университета искусств;

В конкурсе принял участие 21 скрипач из 11 стран мира (Корея, США, Португалия, Япония, Германия, Филиппины, Австрия, Россия, Армения, Китай, Канада). Конкурс проходил в 5 этапов, включив отборочный и четыре основных тура. Отбор претендентов проводился на основе присланных видеозаписей, участниками основных этапов конкурса стали 21 музыкант из 11 стран мира. Участники выступали с ведущими творческими коллективами Сибирского федерального округа — Красноярским академическим симфоническим оркестром и Красноярским камерным оркестром. В финальный тур прошли 4 музыканта: Жуньинь Чжан (Китай), Шуцун Хэ (Китай), Чиса Китагава (Япония), Сергей Догадин (Россия). Финалисты конкурса выступили с Красноярским академическим симфоническим оркестром, за дирижерским пультом был главный дирижер и художественный руководитель коллектива Владимир Ланде.

Музыканты подготовили для решающего сражения лучшие шедевры скрипичной музыки, которые по условиям конкурса необходимо было исполнить в полном масштабе. Так, публике посчастливилось услышать оригинальные интерпретации концертов для скрипки с оркестром Чайковского и Брамса, Сибелиуса и Шостаковича. Безусловно, все конкурсанты показали высокий уровень исполнительского мастерства, творческого воображения, уникальной техники. По итогам конкурса места распределились следующим образом: Второе место разделили Чиса Китагава (Япония) и Жуньинь Чжан (Китай). Третье место и специальная премия имени Юлиана Ситковецкого были отданы скрипачу из Китая Шуцун Хэ.

Фурор произвел молодой и амбициозный музыкант Сергей Догадин. Его исполнение Второго концерта для скрипки с оркестром Дмитрия Шостаковича поразило слушателей тонкой и филигранной фразировкой, блестящей техникой и особым чувством исполнения мелодий. Никакая простуда, никакой порванный волос на смычке не стал препятствием и не остановил этого скрипичного гения в достижении высочайшего результата. Без сомнений, Сергей достойно заслужил не только титул победителя, но и приз в 15 000 долларов. Думается, что гораздо важнее для талантливого молодого музыканта оказались предложенные ему контракты на совместную гастрольную деятельность с лучшими оркестрами страны.

Добавят к характеристике победителя и его слова из многочисленных интервью, в которых Сергей всегда подчеркивает, что многими своими успехами он в первую очередь обязан родителям — ведь на свет он появился в музыкальной семье. Отец — альтист, концертмейстер группы альтов Заслуженного Коллектива России под управлением маэстро Юрия Темирканова, мама тоже скрипачка, играет в группе первых скрипок Академического Симфонического Оркестра Санкт-Петербургской филармонии под управлением маэстро Александра Дмитриева. Конечно, велика и заслуга всемирно известных педагогов, у которых Сергею посчастливилось учиться: народного артиста России В. Ю. Овчарека; заслуженного артиста России, профессора А. С. Догадина; Захара Брона, Бориса Кушнира, Максима Венгерова, Михаэлы Мартин.

Бесспорно, победа Сергея Догадина полностью оправдана профессиональным уровнем его исполнения, творческой харизмой и обаянием. Можно быть уверенными, что это не последняя победа Сергея на его творческом пути, ведь этот гениальный музыкант преодолеет любые тернии, чтобы подняться еще выше к звездам.

На одной из множества томских улиц находится с виду ничем не примечательный многоквартирный дом. И многие томичи, проходя мимо этого дома, даже не подозревают о том, что в его стенах живёт и создаёт прекрасную музыку выдающийся человек, член союза композиторов России, Константин Михайлович Лакин. Творчество этого композитора очень многогранно и разнообразно. Сам он отмечает, что у него нет какого-то одного любимого музыкального жанра для работы. Для него главное — сам творческий процесс. Композитором созданы и произведения для фортепиано, и более 150 песен и романсов для голоса, произведения для хора, для народного и симфонического оркестра (крупные и одночастные), квартеты, трио, музыка к спектаклям. Такое богатое творческое наследие уже стало предметом изучения российских музыковедов, а сам композитор признан Заслуженным работником культуры и удостоен многих государственных наград. Несмотря на то, что этот композитор — наш современник, в своём творчестве он придерживается, в основном, традиций. Сам отмечает, что ему, особенно в последнее время, соответствует эстетика романтизма, ему близки такие композиторы, как П. И. Чайковский, Д. Д. Шостакович, Г. Малер, и он чувствует себя преемником их школы. Также любит музыку С. В. Рахманинова и Ф. Листа. И хотя он умеет работать и в авангардном ключе, и у него есть такие произведения, красоту музыки он видит всё-таки в мелодии и в логике построений. А помимо активной композиторской деятельности, Константин Михайлович известен и как выдающийся педагог. Вот уже более сорока лет он работает в Томском музыкальном колледже и за это время успел воспитать уже не одного композитора, а также десятки преподавателей музыкально-теоретических дисциплин.

А всё начиналось в Тобольске. Константин Михайлович Лакин родился в 1940 году. И с детства он был погружён в атмосферу живого искусства. Его родители были художниками, их картины оживляют рабочее место композитора и по сей день. Отец композитора, Михаил Филиппович Лакин, помимо таланта в области изобразительного искусства, ещё и музицировал на альте. А мама, Галина Леонтьевна Бакалдина, также писала стихи.

Детство композитора пришлось на годы Великой Отечественной Войны, и поэтому, к сожалению, отца, который не вернулся с фронта, он лишился довольно рано, в годовалом возрасте. День Победы запомнился Константину Михайловичу на всю оставшуюся жизнь. По его воспоминаниям, было солнечно, весело и горько одновременно.

Через два года мальчика Костю было решено отправить, помимо общеобразовательной школы, также в музыкальную школу. Его мама, которая работала в Тобольском музыкальном училище, довольно рано заметила творческие наклонности своего сына. В училище стояло старое пианино, на котором будущий композитор любил наигрывать на слух и импровизировать. И через некоторое время его мама принимает решение переехать в город на Томи, поскольку в Тобольске не было музыкального училища, а ограничивать музыкальное образование сына одной только школой ей не хотелось. В Томской музыкальной школе, которая на тот момент была в городе только одна, а сейчас называется ДШИ№ 1, Константин Михайлович обрёл педагогов-наставников, которым благодарен до сих пор. На тот момент школа располагалась по адресу улица Ленина, дом 99 в одном здании с музыкальным училищем, поэтому школьники могли уже изнутри наблюдать за студентами. Будущему композитору поставили технику игры на фортепиано, и вот под руководством Юлии Адольфовны Билевич он уже целиком исполняет «Детский альбом» Чайковского, отдельные пьесы Шумана и Грига. И в детстве композитор даже склонялся больше к фортепианной исполнительской деятельности. Но он проявлял также большие способности по сольфеджио, обладал исключительным музыкальным слухом, ему с лёгкостью давалась музыкальная грамота. А в 9 лет им созданы его первые опусы: фортепианные пьесы под названием «Бабушкина полька» и «Лунный вальс», он также продолжал импровизировать для себя. Надо сказать, что не все преподаватели были довольны таким подходом своего ученика, дескать, слишком много от себя добавляет. По его словам, ни импровизация, ни сочинение в то время особо не поощрялись. Однако именно такая тяга к творчеству определила весь будущий жизненный путь композитора.

Потом было обучение в Томском Музыкальном училище, которое было окончено композитором с отличием. Среди своих преподавателей он выделяет имя Евгения Николаевича Корчинского, который был своего рода «ходячей энциклопедией» и владел огромным багажом знаний, помнил наизусть тональные планы сочинений, мог, по необходимости, проводить занятия по любым музыкальным теоретическим предметам. Безусловно, влияние такого человека благотворным образом сказалось на творческой личности Константина Михайловича Лакина. Композитор в эти годы всё больше «раскрывается», создаёт новые сочинения. При этом он всегда был довольно скромным, не выставлял своё творчество напоказ, за исключением мероприятий вроде «капустников», к которым он так же писал музыку. Среди таких сочинений выделяется, например, весьма необычная по содержанию опера под названием «Любовь теоретика или тайны альтерированной субдоминанты», которая ставилась в стенах училища трижды. Была им написана также трагикомическая по содержанию кантата «Серенький козлик» на всем известный текст, в финале которого в весьма гротесковой манере поётся про «рожки да ножки», которые остались от козлика. Юный композитор пишет и пьесы для фортепиано, прелюдии, песни, а его дипломной работой стала сюита для струнного квартета из четырёх частей. И уже в этих произведениях формируется его уникальный творческий облик, собственный стиль. В этот период композитор тяготеет скорее к меланхолическим образам, а также большое внимание уделяет изображению природы.

Важным периодом в жизни композитора стали годы обучения в Казанской консерватории. Он поступил в класс профессора Альберта Семёновича Лемана, который в своё время был одним из учеников Дмитрия Шостаковича, а затем обучал таких известных композиторов, как Софья Губайдулина и Олег Лундстрем. Константин Михайлович вспоминает, что профессор Леман был человеком очень артистичным, он захватывал своей приподнятой речью, наполненной жизнью, к нему прислушивались, за ним шли.

Там же, по окончании второго курса, случилось знаковое для Константина Михайловича событие. Ему посчастливилось лично встретиться с Дмитрием Шостаковичем, поклонником которого он себя сам называл и который, можно сказать, благословил Константина Лакина на композиторский путь. Шостакович тогда приехал на пленум Союза композиторов Татарстана, и не один, а во главе группы композиторов и музыковедов от Союза советских композиторов. Этот человек оказался совершенно простым и доброжелательным в общении. Он присутствовал на концерте, где, помимо прочих сочинений композиторов Татарии, прозвучал квартет соль мажор Константина Лакина. Во время прослушивания Шостакович что-то записывал в свой блокнот, а затем во время обсуждения, высказав некоторые замечания, заявил: «В целом можно сказать, студент Лакин — человек талантливый, и, наверное, за свою жизнь напишет много интересных произведений». Такой вердикт окрылил молодого композитора, и он с воодушевлением берётся за последующие сочинения. Он пишет музыку к спектаклям «Забавный случай» по Карло Гольдони и «Снежная королева» по Евгению Шварцу, множество песен и романсов.

Музыкальная жизнь в то время в Казани была богата на разные события. Например, в филармонию приезжал оркестр всемирно известного дирижёра Натана Рахлина, концерты которого Константин Михайлович Лакин, конечно же, посещал. Однажды композитор оказался вовлечён в работу в филармонии: когда в Казани ждали приезда правительственной делегации, на торжественном приёме собирались исполнить «Песню о родине» Исаака Дунаевского. Но партитуры этого сочинения в городе не оказалось, и тогда студента Лакина попросили его оркестровать, чем он с удовольствием и занялся. Помимо филармонии, в Казани радовали постановками знаменитый оперный театр имени Мусы Джалиля, а также театр оперетты, в творческом процессе которого Константин Лакин также принял участие. Он написал три танца для спектакля оперетты Жака Оффенбаха «Разбойники».

И к концу обучения в Казанской консерватории творчество композитора заметно усложняется, появляются крупные формы. К таким произведениям относится его дипломная работа — Первый концерт для виолончели и симфонического оркестра ми минор в трёх частях. Это произведение очень серьёзное и масштабное, поэтому его даже определяют по жанру как «концерт-симфонию». Его премьера имела огромный успех, композитора практически несли на руках под шквал оваций. А председатель комиссии, профессор Ленинградской консерватории Борис Александрович Арапов, оценил работу на отлично с плюсом, что случается довольно редко на выпускных экзаменах по композиции.

Успешно окончив консерваторию, композитор поступает в аспирантуру, и с этого момента начинается период весьма активного творчества. Им создаются соната ля минор для фортепиано, с характерными для Константина Михайловича трагедийно-философскими образами. Создаются десятки романсов, среди которых особенно выделяется цикл из семи романсов на стихи Генри Лонгфелло. Помимо прочего, композитор преподаёт в консерватории гармонию и анализ музыкальных форм. А затем руководство переводит его в институт искусств города Уфы. Там он продолжает преподавать, как на дневном, так и на заочном отделении, заведует кафедрой истории, теории и композиции и, конечно, много сочиняет. Среди произведений этого периода хочется выделить Концерт для фортепиано с оркестром. Произведение это весьма сложное по языку, с полифункциональными сочетаниями, жёсткой гармонией, неожиданными поворотами в развитии. Работает он также над фортепианным циклом «Фантастические пьесы». В свободное от музыкальной деятельности время композитор увлекается литературным творчеством, сочиняя, в основном, фантастические рассказы и новеллы. Но такой перегруженный график негативно сказывается на здоровье композитора, и он возвращается в Томск к своим близким. В город, который он считает своим родным; город, по которому он так скучал все эти годы. С тех пор в его творчестве довольно часто появляется сибирская тематика.

Константин Лакин начинает преподавать в Томском музыкальном училище и создаёт новые сочинения. Особенно в 70-е годы большое внимание он уделяет камерно-вокальному жанру и пишет романсы и песни на стихи многих русских поэтов, например, Рубцова, Лермонтова, Фета. Из хоровых сочинений им создаётся кантата под названием «Я человек» для довольно нестандартного состава: для хора с инструментальным ансамблем. А когда в 1975 году стало известно о смерти Дмитрия Шостаковича, Константин Лакин почтил память своего кумира, некогда благословившего его на профессиональный путь, написав «Анданте памяти Д.Д. Шостаковича» для виолончели и фортепиано. Первым его исполнили сам композитор и его большой друг — заслуженный артист России виолончелист Виталий Максимов. Впоследствии это исполнение было снято на пленку Юлией Ратомской и было показано по Центральному телевиденью.

Не менее успешными оказались созданные в то время «Романс» для тромбона и фортепиано, сонатина ми минор и сюита «Томские эскизы» для фортепиано. Очевидно, что в своём музыкальном стиле композитор в это время постепенно отходит от модерновых тенденций и всё больше тяготеет к романтическим образам и решениям. Это можно проследить даже по названиям появляющихся произведений, например, «Баллада», «Новеллета», «Прелюд», «Романс». Появляются и программные пьесы с названиями: «Созерцание», «Меланхолия», или пьеса «То был не сон». Композитора греют глубина человеческих чувств, красота природы, различные лирические образы.

В 1980 году Константин Лакин становится Членом Союза советских композиторов. И такое событие усилило в нём чувство ответственности перед отечественной культурой. Он сочиняет с ещё большим воодушевлением, более часто, чем прежде, обращаясь к оркестровой и ансамблевой музыке. Примечательно, что тяга композитора к вокальным жанрам проявляется и здесь. Многим инструментальным сочинениям он, как истинный романтик в душе, даёт «вокальные» названия: «Песнь доброты» для виолончели и фортепиано, «Осенняя песнь» для скрипки и фортепиано, «Маленькая серенада», «Ария». Создаётся и одно из самых известных сочинений композитора — симфоническая поэма «Песнь о Сибири».

Один из любимых инструментов Константина Лакина, если не самый любимый, — это скрипка. Интерес композитора к такому инструменту не случаен. В 1985 году происходит поистине судьбоносная встреча композитора со своей будущей женой Жанной Рыбаковой. Всё произошло как в кино: они совершенно случайно оказались в одном такси. Жанна Вениаминовна, работающая в Томском Государственном Университете, спешила на профориентацию в одну из общеобразовательных школ, чтобы представлять там свою кафедру метеорологии и климатологии. Чтобы не опоздать, она остановила такси, как вдруг к двери машины подошёл интеллигентный мужчина с портфелем в руках и открыл дверь. Узнав, куда она едет, Константин Лакин заявил, что ему тоже по пути. Уже в салоне композитор поинтересовался: «вы, должно быть, учительница?», на что получил уклончивый ответ: «почти». Про себя же композитор сказал: «а о своей профессии я, пожалуй, умолчу». Затем он поделился с попутчицей тем, что сегодня второе марта, юбилей его матери. Ей исполнилось 70 лет, а ему сейчас уже 45, и он не женат. Стоя уже около школы Константин Михайлович всё же признался, что он музыкант и, к своему удивлению, узнал, что его новая знакомая тоже музыкант — она скрипачка, играет в ансамбле скрипачей томского университета, которым, кстати, руководил в то время Виталий Максимов, большой друг композитора. Константин Михайлович сразу нашёл свой подход к сердцу скрипачки. Он предложил ей послушать пластинку с произведениями Гюстава Малера, которую в то время было не так просто достать, а также пообещал посвятить в таинство сочинения музыки. А Жанна Вениаминовна на тот уже была знакома с музыкой Константина Лакина и, можно сказать, полюбила его музыку раньше, чем его самого.

Судьба уже не раз пыталась столкнуть этих двух людей: ещё до встречи они снимались в одном выпуске телепередачи, в котором Жанна Рыбакова рассказывала о первой симфонии Лакина, но и тогда им не посчастливилось встретиться. Как оказалось позднее, они и жили на одной улице, просто ни разу там пересекались. Однако случай расставил всё на свои места.

Свадьба была отмечена культурно, довольно скромно, по-домашнему. Константин Михайлович был уверен, что излишне пышное свадебное торжество сулит недолговечный союз. Молодожёнам в тот день дарили книги, а в доме было очень много цветов и очень много музыки.

Уже более тридцати лет они живут, душа в душу. Каждое второе марта они отмечают годовщину своей встречи: садятся в такси и едут по своему маршруту. Даже когда Жанна Рыбакова находилась в концертной поездке в Польше и не могла отметить годовщину с мужем, Константин Лакин не изменил ритуалу и совершил поездку в одиночестве.

Их встреча оказалась началом не только счастливой семейной жизни, но и образованием крепкого творческого союза. Жанна Рыбакова, ныне учёный-метеоролог, скрипачка, доцент томского государственного университета, заслуженный работник культуры, увлекается также написанием стихотворений. Многие из них легли на музыку композитора, в результате чего появились такие камерно-вокальные сочинения, как «В жизни порой снег», «Трава луговая», «Глаза любимой женщины», «Дальних стран мне снятся очертания», а также детские песенки «Два друга» (про скрипку и смычок), «Шахматный конь» и многие другие.

Когда композитор создавал свою грандиозную симфонию-сюиту «Томск» в шести частях, он хотел, чтобы в предпоследней части прозвучал гимн городу Томску. И он очень просил свою союзницу написать для него этот текст. Ведь у многих композиторов есть свой поэт, и он тоже в этом очень нуждается. В результате, «Гимн городу» получился весьма убедительным и торжественным.

Творческим наследием союза Константина Лакина и Жанны Рыбаковой стали не только музыкальные произведения. В 1992 году на свет появляется их единственный сын Александр, который сейчас является успешным скрипачом-исполнителем и дирижёром. Родители с самого детства ввели его в музыкальную жизнь и творческий процесс, хотя Константин Михайлович признаётся, что когда сын только появился — он не думал, что тот непременно пойдёт по стопам родителей. Однако отдельные моменты говорят сами за себя. Например, порой случалось так, что днём с маленьким Сашей время проводил отец, и в один из таких дней Жанна Рыбакова, позвонившая спросить, как у её годовалого ребёнка дела, услышала в ответ: «всё хорошо, Сашенька слушает Стравинского». «Как это — слушает?» — переспросила она. «Да как? Свесил ноги и слушает» — ответил композитор-отец.

С 3 лет Александр обучался игре на скрипке. И ещё в столь раннем возрасте, по-видимому, наблюдая за родителями, он начал питать большой интерес к разным инструментам. Ему очень полюбился учебник по инструментоведению, который Константин Михайлович брал с собой на работу в музыкальное училище. Однажды сын этот учебник стащил и принялся жадно изучать. Во время довольно частых посещений с родителями концертов в Томской Филармонии, мальчик с нетерпением ждал момента, когда по окончании представления он сможет попасть за кулисы и рассмотреть инструменты поближе.

Будучи уже старше, Александр загорелся желанием, помимо скрипки, освоить альт, ведь вдруг он захочет поиграть в струнном квартете, а скрипачи там уже есть. Такой довод убедил родителей подарить ему этот инструмент. Позднее он заинтересовался устройством баяна, захотел попробовать поиграть и на нём. В один день он нарисовал баян на бумаге и сделал вид, что играет, после чего втайне от отца родственниками ему был подарен настоящий баян, хоть и детский. Все скрипки в доме композитора имеют свои имена, и появившийся баян тоже получил имя, был по-русски назван Иванушкой. Константин Лакин, увидев этот футлярчик, воскликнул: «а это ещё что такое?», а жена ему ответила: «это Иванушка». Освоив и его, юный музыкант переключился на фортепиано. Мотивом послужило желание научиться читать оркестровые партитуры. И через три месяца занятий он победил на конкурсе пианистов. Через какое-то время он получил в своё распоряжение и флейту, которую ему подарила Валентина Ивановна Большакова, преподаватель по скрипке. Так что, можно заметить, что Александр Лакин рос в той среде, которая была благотворна для его музыкального развития. Любопытен тот момент, что даже любимого домашнего питомца в семье назвали музыкальным именем — пёс Бекар. Таким образом, родители творческого сына всячески поощряли его стремление к совершенствованию в музыке. Теперь он — почётный продолжатель династии и исполнитель произведений отца.

Константином Лакиным было создано немало произведений, адресованных сыну. Так появляются детские песни «В школу» на стихи Высотской, шуточная песенка «Петька» на стихи Кикина, а также песни на стихи Жанны Рыбаковой. Было создано множество несложных ученических пьес для исполнения сыном, а по мере его взросления Константин Михайлович создаёт и более серьёзные сочинения — два «детских» концерта для скрипки с оркестром. Александр Лакин — преданный ценитель и исполнитель отцовских произведений, как в качестве скрипача, так и в качестве дирижёра.

В настоящее время композитор Константин Михайлович Лакин всё ещё полон творческих сил и замыслов. Им создаются и камерные, и крупномасштабные сочинения. В 2017 году он написал симфоническую поэму «Алые паруса», которую посвятил супруге Жанне Рыбаковой, в том же году был издан сборник из 24 прелюдий для фортепиано. В конце 2018 года им созданы концерт для трубы с оркестром, Соната для скрипки соло, Пятая симфония, оркестровкой которой композитор занят в данный момент, появился клавир Шестой симфонии. Жанна Рыбакова активно занимается научным трудом. В течение 2018 года опубликованы её научные труды: «Введение в физическую метеорологию и климатологию», «Облака», «Общая физика и некоторые аспекты физической метеорологии» и другие. В том же году по инициативе Александра Кириллова, ученика Константина Михайловича, создан и опубликован Семейный альбом, куда вошли стихи Жанны Рыбаковой, произведения Константина Лакина, а также картины матери композитора Галины Леонтьевой Бакалдиной. Дом композитора Лакина сейчас живёт, наполненный дыханием интеллектуальной жизни, и хочется верить, что там будет создано ещё много превосходной музыки, книг и стихов.

В рамках Всероссийской конференции «Актуальные проблемы современного композиторского творчества», прошедшей в Сибирском государственном институте искусств имени Д.А. Хворостовского во время проведения IV Сибирского фестиваля современной музыки, состоялась интересная творческая встреча с экспертом проекта «Симфония Сибири» Светланой Витальевной Лавровой (г. Санкт-Петербург), председателем секции «Мультимедия» Союза композиторов России, проректором по научной работе Академии русского балета им. А. Я. Вагановой. В ходе мероприятия Светлана Витальевна рассказала об особенностях работы композиторов XX — XXI веков с музыкальным звуком, о специфике творческих методов и о проблеме восприятия современных произведений слушателями.

Композиторское творчество XX — XXI веков подлежит особому глубокому осмыслению и не допускает однозначных выводов. XX столетие явилось периодом бурных преобразований всех сфер жизни человека. В это время происходит трансформация традиционных музыкальных структур, появляются новые формы, жанры, переосмысливаются идеи прошлых эпох, расширяются стилевые границы. Светлана Лаврова справедливо заметила, что музыка нового времени нередко нуждается в комментариях и объяснении, и порой возникает логический вопрос — а является ли такая музыка музыкой в ее ключевом понимании? Прозвучала и еще одна важная мысль: на сегодняшний день о современной академической музыке и ее акустических и формообразующих особенностях гораздо интереснее читать, нежели воспринимать звуковой материал на слух. Звучит парадоксально!

Светлана Витальевна остановилась на особенностях творчества некоторых композиторов.

Подробному рассмотрению подлежал творческий метод Хельмута Лахенмана, который называется «инструментальная конкретная музыка». Для передачи звуков окружающего мира Лахенман пользуется возможностями исключительно акустических инструментов, предписывая им играть «по новым правилам» — используя непривычные приемы звукоизвлечения. Трактовка жанра и формы у Лахенмана всегда сугубо индивидуальна. Обращаясь к привычным для классического сознания жанрам (вариации, колыбельная, серенада, этюд, цикл пьес), он кардинально их переосмысливает.

Одна из главных предпосылок формирования своеобразной творческой концепции Хельмута Лахенмана — Международные летние курсы новой музыки в г. Дармштадте. Впервые он принял участие в курсах в 1957 году, будучи студентом Штутгартской Высшей школы музыки.

С. Лаврова также рассказала о Дармштадских курсах новой музыки в период с 2000 по 2018 гг. и отметила ведущих композиторов 2016—2018 гг.: Пьерлуиджи Биллоне, Брайан Джон, Питер Фёрнихоу, Мартин Иддон, Йоханнес Крайдлер, Изабель Мундри, Марк-Андре Дальбави, Клаус Ланг, Матиас Шпалингер и Хая Черновин.

Светлана Витальевна поделилась и собственным опытом участия в Десятом состязании композиторов «Пифийские игры» в 2014 году на Новой сцене Александринского театра и продемонстрировала фрагмент собственного сочинения «Земля — проводник акустического резонанса».

Обращают на себя внимание оригинальные названия произведений Дмитрия Курляндского («Механизмы искусственного поддержания жизни») и Георгия Дорохова («Манифест для трех пенопластов»).

Говоря о российской инфраструктуре новой музыки, С Лаврова отметила, что уникальным проектом в российской современной музыкальной культуре и единственным масштабным международным воркшопом в России является Международная академия молодых композиторов в г. Чайковском (Пермский край). Мероприятие проводится с 2011 года. Приглашенные профессора — это композиторы с мировым именем, которые в течение двух недель проводят индивидуальные занятия и лекции.

Подытоживая сказанное, Светлана Лаврова добавила, что музыкальный язык продолжает усложняться и те произведения, которые еще лет 10 назад казались нам сложным и не всегда понятным экспериментом, сегодня воспринимаются достаточно спокойно и осознанно.

В настоящее время вопрос о предназначении современных опытов академической музыки остается открытым. Как донести до слушателя суть своей концепции? Дискуссия по этому поводу подтвердила, что такие сочинения нуждаются в театрализации, нужно использовать как можно больше визуальных характеристик, чтобы вовлечь зрителя в атмосферу действия.

Кайл Иствуд (Kyle Eastwood) — сын знаменитого голливудского актера Клинта Иствуда. Музыкант признается, что огромное влияние на его вкусы оказал отец: Кайл еще в юном возрасте услышал его любимых исполнителей, среди которых вся классика джаза (Чарли Паркер, Телониус Монк, Оскар Питерсон). Кайл успел увидеть живые выступления таких грандов, как Сара Вон и Диззи Гиллеспи на фестивалях в Монтеррее.

На сегодняшний день Иствуд является успешным басистом и состоявшимся композитором. В его дискографии восемь альбомов, первую запись он сделал еще в 1998 году. Сам рассказывает, что его очень вдохновляет культура Франции, это можно заметь в названиях его пластинок «Songs From the Chateau» и «Paris Blue».

За 20 лет, прошедших с момента выхода первого альбома «From There To Here», Кайл Иствуд как лидер, талантливый контрабасист, композитор и продюсер проложил динамичный музыкальный путь. Его артистизм эклектичен, но утончен и выходит за рамки джаза, исследуя все более широкий спектр музыкальных влияний. Музыкант продолжает параллельно развивать свою карьеру композитора и аранжировщика в фильмах своего легендарного отца, номинированных на премию «Оскар».

В своей музыке Иствуд утвердил традиции джаза, одновременно создав его в новом, по-настоящему современном, лирическом и мелодичном виде. До этого он играл electro-jazz cool, углубился в 70-е годы в smooth jazz и экспериментировал с arty-jazz.

Последний его релиз «In Transit» является эклектичным результатом всей его деятельности. Альбом был записан прекрасным составом, что, безусловно, повлияло и на качество звука, и на стилизацию композиций:

Kyle Eastwood — контрабас, бас-гитара

Graeme Blevins — сопрано-, тенор-саксофон

Graeme Flowers — труба, флюгельгорн

Andrew McCormack — фортепиано

Martyn Kaine — ударные.

Stefano Di Battista — контрабас, бас-гитара

JOHN SCOFIELD «COMBO 66» (2018)

Недавно Скофилд уже блистал, получая сразу 2 премии Грэмми «за лучший джазовый инструментальный альбом» и «лучшее импровизированное джаз-соло» с предыдущим альбомом «Country For Old Men» в 2016 и вот выходит новый диск. «Я написал все новые мелодии для этого альбома, Combo 66», — отмечает Скофилд. — «Я назвал его так, потому что — мне 66! И 66-самый крутой джазовый номер, который вы можете получить, потому что, если вам стукнуло 66, вы всё делаете правильно. Помните все великие пластинки 60-х годов? „Brasil 66“,"Route 66″… Меня поразило это, я решил, что было бы поэтично использовать это название».

Удивительный, добрый, редкой души Человек посетил Новосибирскую консерваторию им. М. И. Глинки. Гостем нашего родного учебного заведения стал Заслуженный работник культуры РФ, лауреат премии «Подвижник России», член Союза журналистов РФ, рыцарь Ордена «Мать-берегиня» (ЮНЕСКО), руководитель Центра абилитационной педагогики Алексей Иванович Бороздин, творческая встреча с которым состоялась 15 ноября 2018 года в конференц-зале. Первый выпускник Новосибирской консерватории, виолончелист, композитор, педагог, Алексей Иванович многое рассказал о себе, своём пути в музыку, конечно, о студенческой жизни, юности, дружбе. Он поведал молодой части публики о том, каким был он сам в их годы, о чём думал и мечтал, и том, что прежде всего нужно быть самим собой, забыть о подражании, ценить себя таким, каковым являешься. Наш дорогой гость рассказал, безусловно, и о своём настоящем — о педагогической работе, созданной музыке, написанной книге. Конечно, за весьма короткий период, который длилась творческая встреча — час с небольшим — совершенно невозможно описать всю интересную и полную событий жизнь человека с огромным опытом и большим сердцем. И всё же у слушателей сложилось весьма яркое впечатление об Алексее Ивановиче, о чём попытаюсь кратко рассказать.

Прежде всего, наш гость — обладатель редкого чувства юмора, причём самого доброго, светлого, в котором нет места жестокой иронии и гротеску. Этим особенным юмором была пронизана вся творческая встреча. И даже когда разговор затрагивал довольно серьёзные темы, глаза и взгляд Алексея Ивановича как бы выдавали его эту сторону характера, наполняли теплом каждое слово, сказанное нашим гостем.

Важная часть жизни Алексея Ивановича — это педагогика. И педагогика необычная. Далеко не каждый человек возьмётся работать с особыми детьми, которые, кажется, не поддаются обучению. Но руках мастера раскрывается их потенциал. Чудо! Они слышат, они реагируют, всё понимают и вполне обучаемы! Педагогическая методика Алексея Ивановича заслуживает самых высоких похвал, самых бурных аплодисментов, самого низкого поклона, но, кажется, что и всего этого мало, чтобы выразить крайнюю признательность его авторскому педагогическому методу. Пожалуй, самый главный педагогический принцип, который не нуждается в комментарии, изложен во фразе, сказанной самим Алексеем Ивановичем на творческой встрече: «Да как же он сможет [обучаемый ребёнок], если ты на него кричишь?!».

С педагогикой связана и другая сфера деятельности нашего почтенного гостя — композиторское творчество. Всего им написано около 80 детских песен. На аудиозаписях, прозвучавших на встрече, детский хор, который исполнял музыку (к сожалению, название коллектива не было озвучено), пел не совсем идеально, но слышалось, какое удовольствие доставляет ребятишкам исполнение этих теплых, насыщенных светом и добром, миниатюрных произведений.

Наконец, ещё одна грань личности нашего гостя — это увлечение искусством фотографии. Фотохудожник Алексей Иванович — автор большого числа замечательных снимков, на которых запечатлена природа горячо любимого им Академгородка. Каждый снимок — любование родным сердцу пейзажем, восхищение природой…

Я безумно рада, что мне была предоставлена возможность познакомиться с Алексеем Ивановичем. У таких людей нужно учиться жить. Нет, не подражать им, противником чему является наш дорогой гость, а именно учиться такому теплому и доброму отношению ко всему. Думаю, что эта творческая встреча сохранится в нашем сердце на долгие и долгие годы, поскольку она сделала нас всех немного чище, искреннее, душевнее…

Художник, которого нет, но который и сегодня продолжает говорить нам о главном и важном… Прокофьев.

Прокофьев был выдающимся композитором. Он писал в разных жанрах произведения: балеты, сонаты, фортепианную музыку, концерты, оперы, симфонии …

Но стоит ли сегодня в XXI веке просто говорить о прокофьевском жанровом многообразии его произведений, композиторском музыкальном языке, гармонических находках? На наш взгляд, Прокофьев вошел в историю отечественной культуры, ещё чем-то важным и значимым для людей.

Ведь он и сам писал: «Я придерживаюсь того убеждения, что композитор, как и поэт, ваятель, живописец призван служить человеку и народу…»

О Прокофьеве К. Бальмонт сказал такие слова: «Ты солнечный богач. Ты пьешь, как мед, закат…». Да, Прокофьев был действительно выдающимся композитором. Он писал разные произведения: балеты, сонаты, концерты, оперы, симфонии, фортепианные и вокальные миниатюры …

Но как нам представилось, существует мнение, что Прокофьев только композитор «солнца» и на него часто смотрели и смотрят только с этой стороны.

Зная биографию композитора, трудно его воспринимать только со стороны радости, солнца, света. А ведь Прокофьев писал и трагические произведения. Например, во вступлении в кантате к двадцатилетию Октября «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма».

Да, время, когда жил Прокофьев было очень сложное, об этом пишут и говорят многие, но, чем оно проще сегодняшнее время? Понимаю что многие композиторы, писатели, поэты оставили нам в своих произведениях воспоминания об этом непростом времени. Наверное, чтобы мы задумались о том, как надо жить и беречь МИР, свой НАРОД, свою ЗЕМЛЮ, это: М. Глинка «Жизнь за царя», А. Бородин «Князь Игорь», М. Мусоргский «Борис Годунов», П. Чайковский торжественная увертюра «1812 года» и, конечно, С. Прокофье: «Александр Невский», «Война и Мир», «Повесть о настоящем человеке», «Ромео и Дждульетта»

Не просто так обратился Сергей Прокофьев к таким важным и вечным темам. Познакомившись с его взглядами и принципами, я понял, что он поступил бы точно так же и сегодня в XXI веке. Даже используя современный язык он сказал бы, на мой взгляд, о самом значимом для людей… о Жизни.

Я себе сегодня задаю вопрос, а какой он был Прокофьев? Что в нем было и есть похожего на сегодняшнего человека XXI века? Чему бы он мог нас научить как Художник, как личность? Отвечаю словами И. Глебова: «Изумительны в самом Прокофьеве его энергия, „хватка жизни“, сила воли и дисциплина, твердость и упорство в достижении цели».

Феноменальность Сергея Сергеевича, заключалась и в том, что он параллельно с музыкой, был талантлив и в других областях. Кроме музыки испытывал большой интерес к шахматам и литературе. Так, «обладая даром богатого воображения, Прокофьев с юности привык переключать интеллектуальную деятельность с сочинения музыки на решения шахматных задач или литературное творчество». Рассказывают, что «Если бы Прокофьев не стал композитором, у него было достаточно много оснований для того, чтобы стать литератором».

Удивляет, как композитор умел соединять разные виды искусства для более интересного и яркого воплощения идеи, раскрытия значительной мысли.

Умение Прокофьева предвидеть развитие своих героев в операх, действие в симфониях связано с не просто с его «шахматным талантом», сегодняшним предвидением компьютерного, электронного «бума». Это больше всего заинтересовало меня и заставило «увидеть» композитора «сегодня» в современной нашей жизни и подтверждение этому его оставленные многочисленные высказывания в документах на страницах Дневника, Автобиографии, газетах, в воспоминаниях о нем других людей.

Несмотря на многие трагические фрагменты его жизни, главным осталось для Прокофьева ЛЮБОВЬ К РОДИНЕ. В «Советской культуре» в ноябре 1953 Прокофьев писал: «Когда я работаю, мне вспоминается бескрайняя ширь наших великих рек, вспоминаются песни, которые сложил о них народ, строки русских классических и современных поэтов, посвященных им».

Не секрет, что сегодня современное музыкальное искусство — это не просто мастерство отдельно композитора, дирижера, певца, балетмейстера, аранжировщика, режиссера и т. д., а умение соединять разные виды этого творчества для более интересного и яркого воплощения идеи, раскрытия значительной мысли. Можно быть уверенным, что Прокофьев, как современный композитор мог бы это все соединить в своей музыке. Именно музыка, на мой взгляд, в сегодняшнем мире, в жизни современного человека приобретает важное значение: она учит его понимать на музыкальном языке разных людей между собой, будит в них лучшие качества, (или иногда рассказывает о худших) предлагает обратиться к творческой деятельности, раскрыть себя как личность.

Прокофьев был именно таким человеком, мыслящим креативно, нестандартно уже в свое время в XX веке. И мне думается, что он сегодня, в XXI веке, его музыка, также смогла бы «проникнуть во все сферы» человеческой жизни, потому что он умел говорить о главном и важном и смотрел в будущее.

Каждое время выдвигает имена выдающихся людей, проявивших себя в чем-то новом, запомнившимся. Прокофьева можно отнести к таким личностям в музыкальном искусстве и сказать о нем словами его современника Д. Шостаковича: «Истинное новация в искусстве — это, прежде всего, новация духа, идеи. Форма лишь выражает, найденное, художником, новое содержание, воплощает его в материале искусства».

Если бы композитор не менял свои взгляды до конца жизни, не искал новое, можно было бы подумать, что он «топчется на месте», но тогда бы он не был Прокофьевым. Когда в последние годы врачи запретили ему работать по причине плохого здоровья, то он сказал, что без работы он не может жить.

В последние годы жизни композитора, его взгляды начинают изменяться он «стремится к общечеловеческим идеям и темам, обобщающим образам истории, светлым, реалистически-конкретным музыкальным характерам.

Я убеждён, что сегодня в современном нам XXI веке взгляды на музыкальное искусство Сергея Сергеевича Прокофьева более чем современны что подтверждают слова известного музыковеда, историка Ю. Холопова: «Непреходящая ценность его музыки — в душевной щедрости и доброте, в приверженности высоким гуманистическим идеям, в богатстве художественной выразительности его произведений».

Все, что Прокофьев создал, говорит о том, что он писал не просто музыку, а «признавался в любви» к Родине. Даже уезжая много раз за границу, он всегда думал о ней и снова возвращался к ней. И в этом, наверное, сегодня, в сложном современном мире Прокофьев смог бы стать примером для многих моих современников.

Музыку Прокофьева стоит слушать и изучать.

В жизни у каждого человека самые родные — это мама и папа, но кроме них есть еще люди, которые принимают не меньшее участие в его жизни. Порой многое зависит от них так же, как и от родителей. Мне очень повезло, что у меня любящие мама и папа, но кроме этого судьба послала мне такую учительницу, которой я могу доверить свои мысли, чувства, и она меня всегда поймет. Я не так давно начала учиться у неё, но мне иногда кажется, будто я знаю ее всю жизнь. Это моя учительница по вокалу — Чекова Елена Валентиновна. За два года наших занятий мы пережили множество событий, участвовали во многих концертах, репетировали, обсуждали постановки песен.

Мне бы хотелось вспомнить нашу поездку с вокальным ансамблем «Кружева», которым руководит Елена Валентиновна, на конкурс «Невские открытия», проходивший в Санкт-Петербурге. Когда я узнала, что мы можем поехать в Петербург, то про себя воскликнула: «Это судьба!». И я не ошиблась. Поездка была интересной и захватывающей с самого начала и до конца. Из самого центра Сибири нам предстояло путешествие в культурную столицу России. Многие моменты этой поездки навсегда останутся в моей памяти. Но я расскажу, пожалуй, о самом ярком из них — посещении Эрмитажа. В Эрмитаже было столько красоты, что хотелось петь! Елена Валентиновна спросила разрешения у смотрителя зала и мы исполнили одну из самых, на наш взгляд, красивых песен — Г. Пономаренко «Тополя». Ее нежное, светлое звучание собрало вокруг нас целую толпу слушателей. В нашем ансамбле мы исполняем только те песни, которые, пройдя проверку временем, трогают сердца людей до сих пор. У такой музыки всегда находятся исполнители и слушатели. Когда мы закончили, зрители долго аплодировали и хвалили нас. Нам говорили, что давно не слышали такого чистого пения на несколько голосов без сопровождения. У всех наших девочек осталось видео этого незабываемого момента. Это были мгновения счастья и гордости за наш коллектив, наш маленький сибирский городок и конечно же за нашу любимую руководительницу, Елену Валентиновну.

Ещё мне хотелось бы рассказать о наших костюмах. Несмотря на то, что они не такие яркие, но они сшиты с большой любовью. Конечно же не все костюмы, но большинство из них изготовлены нашей учительницей. Например, моя юбка. Все эскизы Елена Валентиновна придумывает самостоятельно. Иногда мы своими руками делаем аксессуары к нашим костюмам. Недавно мы приносили на урок ткань, бусинки, нитки, чтобы сделать украшение на голову. Это было что-то вроде кокошника. Елена Валентиновна показывала нам, как делать, а мы повторяли за ней. Было очень интересно попробовать сделать что-то своими руками. Некоторые девочки из ансамбля выступают в рубашках с вышитым рисунком. Эти рисунки вышивали дочери нашей руководительницы. Елена Валентиновна любит свое дело и поэтому относится ко всему трепетно, с душой, прикладывая при этом максимум усилий.

За время пребывания в Петербурге мы с девочками очень подружились. Общаясь друг с другом каждый день, делились своими впечатлениями. Нам было очень весело и интересно. Мы были одной командой, одной семьей! В нашем коллективе царит такая семейная и теплая атмосфера, как будто все девочки — сестры. Когда мы приехали домой, нам даже не хотелось расставаться !

Теперь мы снова собираемся в путешествие. На этот раз нам предстоит поездка в Сочи на конкурс «Черноморский Олимп». Наш ансамбль очень серьезно готовится к этому выступлению. Надеюсь, что там будет так же интересно и познавательно, как и в Петербурге.

Благодаря таким увлекательным путешествиям, я поняла, насколько интересна жизнь музыканта, и поэтому решила в будущем выбрать эту профессию. Я буду поступать в музыкальное училище и надеюсь стать таким же хорошим музыкантом, как моя любимая учительница.