Интервью с органистом и композитором
Г.А. Никулиным
Анджей Дикович
магистрант I курса ФФ
Интервью с органистом, композитором, доцентом кафедры специального фортепиано НГК имени М. И. Глинки Глебом Никулиным.
Анджей: Глеб Анатольевич, добрый день! Спасибо, что смогли найти для меня время побеседовать. Начну с того, что скажу, пожалуй, истину — орган считается самым большим инструментом, а, вместе с тем, самым сложным. Вы связали свою жизнь с этим инструментом. Скажите, этот выбор был для Вас очевидной вещью или этому способствовали ряд каких-то событий?
Г. Н.: Первая встреча с органом произошла в годы обучения в Средней специальной музыкальной школе на отчетном концерте в консерватории — я остался под большим впечатлением от масштаба инструмента, от его возможностей, от большого количества механизмов, которые приводят в действие этот инструмент. Позже, будучи в классе 7-м, я, идя по коридорам консерватории, обнаружил класс с органом, на мое счастье в тот момент там никого не было. И я решил что-то попробовать поиграть на инструменте. Это было первое тактильное впечатление от органа — с тех пор я серьёзно задумался о том, чтобы его освоить. И вот в начале 1990-х годов в Новосибирск приехал Андрей Владимирович Чуловский — к тому времени он как органист окончил Рижскую музыкальную академию и аспирантуру Московской консерватории. В нашу консерваторию его пригласили вести органный класс, где я и начал заниматься параллельно с учёбой на теоретико-композиторском факультете, который прекрасно дополнял изучение органной музыки. Кстати, практически все известные нам органисты были композиторами, включая Баха, Мендельсона, Франка, Регера… Сегодня есть и органисты-импровизаторы, которые записывают спонтанные произведения, а органисты-исполнители уже потом расшифровывают и разучивают их, как пьесы.
А.: Я знаю, Глеб Анатольевич, что музыка эпохи барокко — это одно из направлений, репертуар которого у вас в превалирующем большинстве. Как Вы описали бы этот период?
Г. Н.: Это время по праву называют «золотым веком» органной музыки, поскольку именно в начале ХVII века почти во всех европейских странах появляется огромное количество выдающихся музыкантов — помимо Баха, который является номером один для органистов, это, конечно, Дитрих Букстехуде в Германии, Джироламо Фрескобальди в Италии (раннее барокко), Франсуа Куперен и Николя де Гриньи во Франции. Барочная музыка каждой страны имеет свои яркие отличия, в основе которых — народная песенная традиция, структура языка, климат. Самыми монументальными сочинениями эпохи барокко являются немецкие композиции — это большие развёрнутые фантазии, виртуозные токкаты с развитой педальной техникой. Во Франции с её склонностью к миниатюрам в это время появляется жанр сюиты, представляющей ряд небольших контрастных пьес, которые словно витражи готического собора, переливаются разными красками, но в то же время составляют единое целое. Музыка французского органа, в отличие от немецких композиций, звучит менее серьёзно и даже где-то легкомысленно.
А.: Можно ли говорить об органном творчестве, разделяя его на категории «серьезной» музыки и «легкомысленной»?
Г. Н.: Несмотря на то, что многие органные произведения во Франции предназначались для литургии, они, по сути, были танцевальными песенными миниатюрами — изящные и милые. Хотя встречались и эмоционально наполненные сочинения. Я не говорю о категориях как таковых, но суть музыки, ее содержание, да, может разниться.
А.: Когда мы слышим слово «орган», конечно, первая ассоциация — это собор, мощь, благородство, Royal, в конце концов…
Г. Н.: Наверное, многие знакомы с выражением крупнейшего французского композитора ХIV века Гийома де Машо: «Орган — король инструментов». С этим сложно не согласиться, ведь даже по размерам орган — самый крупный инструмент. Хотя, конечно, есть и небольшие его разновидности — переносные органы-портативы. Кроме того, орган называют «божественным инструментом», поскольку его история тесно связана с музыкой католических храмов начиная ещё с VII века. Видимо, этому способствовала некая соборность, присущая звучанию органа — мощное, даже космическое музыкальное единство, обладающее тысячей голосов. Многие люди и не слышали орган, но уже одно лишь это слово их пугает: «Нет, орган не для меня, слишком непонятно», — говорят они. Но изначально, в античности, на органе играли в цирках, театрах, на ипподромах и даже порой звуки органа сопровождали казни первых христиан. Не удивительно, что игра на органе, как и на любом другом инструменте, первое время была запрещена при богослужении, поскольку считалось, что такая музыка связана с язычеством и даже с нечистой силой. Сегодня орган уже прочно вошёл в традицию католических литургий — около 80% всего органного репертуара связано именно с церковной практикой и является своего рода молитвой, преобразованной в музыкальные звуки.
А.: Ныне орган мы наблюдаем не только в соборах, но и в концертных залах. Скажите, куда лучше приходить слушать этот инструмент?
Г. Н.: Везде своя атмосфера и своя структура концерта, смотря какой результат от прослушивания вы хотите получить. Для выступления в кафедральном соборе тщательно отбираются произведения, поскольку из всего огромного органного репертуара не каждая композиция подойдёт для костёла. К тому же здесь своя специфика исполнения — в европейских музыкальных учреждениях даже созданы отдельные курсы для органной игры во время литургии. Помимо органа, во время богослужения звучит ещё и хор, который в совокупности с общей атмосферой и прекрасной акустикой собора способствует высокому светлому настрою. Но, как ни странно, в концертном зале ощущается более тесный, прямой контакт с публикой. Выходя на сцену, я обычно сразу чувствую — готовы ли сегодня меня услышать в зале или нужно будет достучаться. Иногда бывает и наоборот — моё эмоциональное состояние перед выходом на сцену требует раскачки, и тогда во время концерта я направляю внимание не только вовне, но и в себя. Что касается концертных выступлений в церкви, то это совершенно особое ощущение. Само место настраивает на определённый лад. Органист, как правило, находится наверху на хорах, слушатели сидят к ним спиной. Возникает совершенно иная атмосфера, где исполнитель играет как бы не только для публики…
А.: Глеб Анатольевич, спасибо Вам за содержательную беседу!
Г. Н.: Благодарю и Вас!